– Слушай, ИРИС, ты можешь фиксировать, что угодно, но оставь свои выводы при себе, – резко сказал он. – Я работаю с тобой не потому, что хочу, а потому что вынужден.
– Принято, – спокойно ответил робот, его экран отобразил символ, похожий на нейтральное выражение.
Работа в архиве продолжалась. Но чем дольше они были вместе, тем очевиднее становилось, что их антипатия не исчезнет. Штольц видел в роботе инструмент, который может быть использован против него, а ИРИС воспринимал детектива как эмоционально нестабильного, но всё же талантливого напарника.
Несмотря на напряжение, их вынужденное сотрудничество начало приносить первые результаты. Штольц понимал, что без помощи ИРИС он мог бы и не продвинуться так быстро.
Но доверия к роботу у него по-прежнему не было. И быть не могло.
Штольц сидел за столом, заваленным распечатками и планшетами. Свет настольной лампы отбрасывал тени на чертежи, которые он только что извлёк из зашифрованных файлов. На каждом листе была маркировка «Проект: Путеводная звезда». Название звучало почти поэтично, но суть документов оставалась загадкой.
– Это просто набор линий и технических спецификаций, – пробормотал он, глядя на схему, которая казалась слишком сложной, чтобы понять её с первого взгляда.
– Позвольте пояснить, – раздался ровный голос ИРИС, который стоял рядом, наблюдая за процессом. – Чертежи содержат элементы, указывающие на разработку сложной когнитивной системы. Предположительно, связанной с созданием нового типа искусственного интеллекта.
– Новый ИИ, – повторил Штольц, переворачивая страницу. – Всё это выглядит как что-то грандиозное. Слишком грандиозное, чтобы Ревкин мог работать над этим один.
– Вполне вероятно, что проект разрабатывался при поддержке других специалистов, – продолжил ИРИС. – Однако нигде не указаны имена участников или финансирующих сторон.
Штольц нахмурился, разглядывая особенно сложный узор на одной из схем.
– Если всё это действительно часть какого-то секретного проекта, почему Ревкин хранил эти файлы? Он что, собирался продать их?
– Альтернативная гипотеза, – предложил ИРИС, – он мог использовать их как страховку.
Эта мысль зацепила детектива. Он отложил чертеж и взял другой листок, на котором были указаны технические параметры устройства.
– Здесь упоминаются какие-то «эмоциональные контуры», – пробормотал Штольц. – Что за чушь?
– Это не чушь, – с лёгким упрёком ответил ИРИС. – Эмоциональные контуры могут быть частью технологии, направленной на симуляцию человеческих эмоций.
– Ты хочешь сказать, что они создавали ИИ, который может чувствовать?
– Вероятность этого высока, – подтвердил ИРИС.
Штольц вздохнул и откинулся на спинку стула.
– Отлично. Теперь мне придётся разбираться ещё и с философскими вопросами.
ИРИС не ответил, но его экран на «лице» показал значок, который мог быть принят за задумчивость.
– Слушай, – сказал Штольц, снова обращаясь к чертежам, – а если Ревкин понимал, что на него началась охота? Может быть, он знал, что этим проектом интересуются не только те, кто его финансировал?
– Логично предположить, что именно из-за этого он принял меры предосторожности, включая шифрование данных, – ответил ИРИС.
Детектив провёл рукой по лицу, пытаясь собрать мысли. «Путеводная звезда» звучала как нечто, что могло изменить правила игры в мире технологий. Но пока это были только чертежи и гипотезы.
