– Моих методов? – Штольц остановился, глядя на робота с недоверием. – Что ты вообще понимаешь в этом?
– Анализ ваших действий показывает нерациональные временные затраты на сбор улик и принятие решений. Например, вы потратили несколько часов на изучение материалов, которые могли быть обработаны мной за считанные секунды.
– Считаешь, я теряю время? – насмешливо спросил Штольц, скрестив руки на груди.
– Именно так, – подтвердил ИРИС. – Применение интуиции вместо строгой аналитики замедляет процесс.
– Ты это серьёзно? – Штольц подошёл ближе, словно собираясь прочитать роботу лекцию. – Интуиция – это то, что делает детектива детективом. Твои цифры и алгоритмы – это только половина дела.
– Половина дела? – на экране робота отобразился символ, напоминающий приподнятую бровь. – Ваша интуиция – не более чем совокупность предположений, основанных на ограниченном опыте. Алгоритмы предоставляют выводы, основанные на статистике и логике.
– Статистика и логика не объяснят человеческие мотивы, – возразил Штольц. – Ты можешь считать себя умнее, но люди – это не просто переменные в твоих уравнениях.
– Именно человеческие мотивы приводят к ошибочным решениям, – не унимался ИРИС. – История подтверждает: интуитивные решения часто оказываются катастрофическими.
Штольц резко выдохнул, будто пытаясь сбросить раздражение.
– Слушай, робот, – начал он медленно, почти сдержанно. – За свою карьеру я раскрыл десятки сложных дел. И знаешь что? Алгоритмы мне не помогали. Только здравый смысл и чутьё.
ИРИС не сразу ответил. Экран замер на символе нейтрального выражения.
– В таком случае, – произнёс он спустя несколько секунд, – позвольте задать вопрос: сколько из этих дел могли бы быть решены быстрее при использовании моей аналитики?
– Быстрее не значит лучше, – отрезал Штольц.
– Но быстрее означает эффективность.
Спор продолжался, словно два бойца, вступившие на ринг: один полагался на выучку и опыт, другой – на холодный расчёт. Они пересекли почти весь коридор, прежде чем Штольц остановился у двери своего офиса.
– Хватит, – сказал он, открывая дверь. – У нас тут не философский кружок.
– Это вы начали дискуссию, – напомнил ИРИС.
– Ты просто не умеешь замолкать, да? – Штольц провёл рукой по лицу и вошёл в кабинет.
ИРИС последовал за ним, не теряя ни секунды.
– Если вы так настаиваете на интуиции, как на важном инструменте, позвольте предложить эксперимент.
– Эксперимент? – удивился Штольц, усаживаясь за стол. – Ты это серьёзно?
– Абсолютно, – подтвердил ИРИС. – Мы разделим исследование текущего дела на два подхода. Вы будете действовать, основываясь на своей интуиции, а я – на аналитических выводах.
Штольц задумался, постукивая пальцами по столу.
– И что это докажет?
– Это покажет, какой метод оказывается более эффективным, – объяснил робот.
– Отлично, – сказал Штольц с усмешкой. – Но учти: если твои алгоритмы облажаются, я это тебе припомню.
– Согласен. Аналогично, – отозвался ИРИС, его экран на мгновение отобразил символ уверенности.
Штольц качнул головой.
– Хорошо. Начнём с этого символа.
– Уже обработано, – ответил ИРИС, мгновенно выводя на экран данные.
Штольц едва сдержал раздражённый вздох. «Что ж, посмотрим, кто кого», – подумал он, поднимаясь из-за стола. Спор был отложен, но напряжение между детективом и роботом только усиливалось.
Штольц и ИРИС молча покинули кабинет, направляясь к архивам. Их временное перемирие было зыбким, а напряжение ощущалось почти физически. Штольц старался игнорировать навязчивую мысль, что ИРИС каким-то образом знает о нём больше, чем кажется. Он не любил, когда кто-то считал себя умнее его – тем более машина.
