– Остановить? – переспросил он. – Ты говоришь о мятеже. Это… это безумие. Совет узнает. Они уничтожат вас.
– Они уже уничтожают нас, – огрызнулась Мия. – Ты видел файл. Сорок пять лет, Эйден. Это всё, что нам дают. А потом – ничего. Ты правда хочешь жить так?
Он открыл рот, но не ответил. Его рука бессознательно коснулась кармана, где раньше была капсула. Мия видела, как его лицо меняется, как трещина в его мире становится шире. Она знала, что это значит. Она сама чувствовала это, когда отказалась от Стазиса. Но она не могла позволить себе жалеть его. Не сейчас.
– Идём, – сказала она, повернувшись. – Нам нужно укрытие.
Они шли в молчании, пока туннель не вывел их к старой насосной станции. Здесь было просторнее, но мрачно: ржавые трубы свисали с потолка, пол был усеян обломками. Мия проверила вход, убедившись, что их не выследили. Пока чисто. Она бросила фонарик на ящик, служивший импровизированным столом, и повернулась к Эйдену.
– Почему ты пошёл за мной? – спросила она, скрестив руки. – Ты мог остаться. Доложить. Почему нет?
Эйден смотрел на неё, и его лицо было смесью растерянности и упрямства. Он провёл рукой по волосам, оставляя грязный след на лбу.
– Потому что… – Он замялся, подбирая слова. – Потому что я не знаю, что правда. Но я хочу узнать. И… ты другая. Ты не боишься.
Мия фыркнула, но её сердце дрогнуло. Он ошибался. Она боялась. Боялась за Селин, свою сестру, которая всё ещё принимала Стазис. Боялась за "Искры". Боялась, что этот учёный с его честными глазами разрушит всё, что она строила. Но она не могла сказать ему это.
– Ты ошибаешься, – сказала она, отводя взгляд. – Я боюсь. Просто я научилась с этим жить.
Эйден шагнул ближе, и Мия напряглась. Он не касался её, но его близость была почти осязаемой. Она ждала, что он скажет что-то ещё, но вместо этого он просто смотрел, словно пытался запомнить её лицо. Мия почувствовала тепло в груди – опасное, запретное. Она отвернулась, чтобы скрыть это.
– Отдохни, – сказала она, кивая на угол, где лежали старые одеяла. – Нам нужно двигаться дальше, но не сейчас. Патрули будут искать.
Эйден кивнул, но не двинулся с места. Мия занялась проверкой декодера, пытаясь игнорировать его взгляд. Она почти закончила, когда услышала тихий шорох у входа. Её рука метнулась к электрошокеру. Фонарик осветил туннель, но там было пусто. Или нет? Тень мелькнула в темноте, слишком быстрая, чтобы быть случайной.
– Эйден, – прошептала она, не отводя глаз от входа. – Кажется, нас нашли.
Эйден Келл прижался к влажной стене туннеля, сердце колотилось так, словно хотело вырваться из груди. Тень, мелькнувшая в темноте, исчезла, но гул дрона – низкий, механический – нарастал, как приближающаяся буря. Мия стояла рядом, её электрошокер тускло поблёскивал в свете фонарика. Её глаза, тёмные и острые, скользили по проходу, но Эйден чувствовал: она не просто ищет врага. Она ищет в нём, Эйдене, что-то, что определит их судьбу.
– Двигайся, – прошептала она, хватая его за рукав. Её пальцы были сильными, но дрожь в них выдала страх, который она так мастерски скрывала. Эйден кивнул, хотя его ноги казались свинцовыми. Он не был готов к этому – к бегству, к правде, к ней. Но выбора не осталось.
Они бросились вперёд, петляя по лабиринту туннелей. Пол под ногами дрожал от вибрации дронов, их сенсоры жужжали, выискивая тепло, движение, жизнь. Эйден споткнулся о ржавую трубу, но Мия подхватила его, не дав упасть. Её рука на мгновение задержалась на его запястье, и этот краткий контакт – тёплый, человеческий – пронзил его, как электрический разряд. В Эрадоне никто не касался друг друга. Никто не должен был хотеть этого. Но он хотел.
