Искупление Гибели - страница 6

9. – Пришёл я с востока. Там пустыня, людей совсем нет – только грешники, которым одна участь: вечные муки, слёзы и скрежет зубов, – промолвил он неторопливо, взглянул на меня и продолжил. – А ты кто, кто мой спаситель? Кто так добр к незнакомому в такое тяжёлое и тёмное время?

– Меня зовут Илья, – сказал я с грустью.

Грусть сковала моё сердце. Неужели никого не осталось и все мертвы, а грешники эти – подвергшиеся болезням и мутациям люди, у которых последние отблески разума рассеялись на войне? Как же больно на сердце, что так сложилась история человечества. Возможно, так моё радио никто и не услышит. Тогда зачем всё это – опять мимо? Как всегда. Отец, почему ты покинул меня?

10. Отперев замок, я дал полную волю действиям своему гостю. Теперь уже не важно – всё тщетно. Мои попытки что-то сделать никто не оценит; лучше бы я не спасал его: иллюзии слаще горькой правды. Теперь не важно, украдёт он что-либо или убьёт меня – это всяко лучше этой боли в груди.

11. – Вижу, ты опечален, – спросил меня Зорян, выйдя из дома на улицу. – Я сказал что-то не так?

– Нет, ты не виноват, это всё я. Мой призрачный замок опять рушится на моих глазах. В чём смысл жизни, если всё, что бы ты ни сделал, было напрасно?– сквозь комок в горле выдавил я эти слова. – Я спас тебя, но ты бы не стал жить, если бы не имел смысла.

– Проделав такую работу, вложив столько сил и не дав мне умереть, ты говоришь, что всё, что ты делаешь, бессмысленно? – в голосе Зоряна не было ни капли осуждения, как будто он чувствовал меня и с состраданием отвечал на мой вопрос. – Я живу, чтобы вернуться домой. Ты даже не представляешь, как долго я этого ждал – можно сказать, вечность.

– Ты надеешься, что твой дом ещё стоит и тебя там ждут? – спросил я его. – Да, спасти тебя был огромный смысл, ведь ты единственный человек, которого я видел за последний год. Но ты принёс мне больше боли, чем я думал.

– Эта боль сидит в тебе; она была всегда – и до войны, и сейчас. Мой дом всегда будет стоять, ведь его построил Отец, и братья всегда будут его защищать. – Его взгляд буквально видел мою боль внутри. – Там и тебя примут, но мы не сможем туда попасть с такими помыслами, как у тебя – нам просто не дойти до туда.

12. Он, конечно же, прав, и я всегда это знал, но никак не мог избавиться от плохих мыслей в голове, которые поедали меня изнутри. Я так хочу полюбить Бога, открыть своё сердце для Него. Почему же так сложно это сделать? Как мне удалось так сильно его закрыть, что теперь и утреннему солнцу в него не попасть? Я буквально разрываюсь на куски, лишь бы хотя бы капля света дошла до моего сердца. Уныние – страшный грех, но не гордыня ли душит меня, вводя в заблуждение, что я в принципе достоин этого света?

13. – А что за чудесная музыка у тебя играет? – с интересом спросил Зорян, стараясь отвлечь меня. – Да, хочу заметить, ты чудно готовишь. Я хоть и был почти всегда без сознания, но вкус твоего угощения я ощущал.

– Это радио у меня здесь, – ответил я, опустив голову. – Решил включить музыку для всех, кто услышит, и иногда читаю проповеди, в которые, похоже, и сам не верю. А за бульон отдельная благодарность! Я как-то пару раз лежал в больнице и знаю, что такое диета номер ноль. В таком состоянии твёрдая пища была противопоказана.

14. Интересный факт из моей жизни, который всегда удивлял меня, заключается в том, что я быстро отходил от грусти, как будто кто-то поднимал меня каждый раз, когда я падал. Не знаю, зачем я всё это делаю; остаётся только праздный интерес: а что же в конце? Но жизнь происходит сейчас, и нужно приспосабливаться.