– Отойди, – посоветовал Даниэль.
– Нет, – спокойно ответила надзирательница. – Хочешь ударить меня, Марианна?.. Давай.
Никакой реакции. Полный нокаут. Никогда не думала, что Жюстина способна… То был шлепок, не более. Но от нее все гораздо хуже.
– Ну что? С ней, поди, легче, чем со мной, не так ли? – отчеканила охранница.
– Ты прекрасно знаешь, что я никогда не ударю тебя, – прошептала Марианна со слезами в голосе.
– Нет, не знаю. Я вижу перед собой маленькую дрянь, которая рада измываться над бедной беззащитной женщиной. Думаю, это называется трусость.
Новый удар, куда сильнее первого.
– Жюстина…
– Надзиратель. Нет больше никакой Жюстины!
Марианна вжалась в тюфяк. Ей просто хотелось избавиться от непрошеной соседки. Как им это объяснить? Стыд на мгновение сковал ей язык. Мучительный стыд, скачущий по черепной коробке, словно шарик от пинг-понга. Даниэль присел рядом с Эмманюэль:
– Это правда? Она вам в самом деле угрожала? Вы действительно ночевали в туалете?
Марианна закрыла глаза. Еще и этот ублюдок будет разыгрывать доброго самаритянина!
Эмманюэль перестала плакать. Она бросила на сокамерницу испуганный взгляд:
– Нет! Не понимаю, зачем она это говорит!
– Вы боитесь? Мы здесь, вы можете говорить свободно…
– Да нет же! Она ничего такого не делала! Это… моя вина! Это я не давала ей спать… Все время вставала, шумела. Думаю, она сорвалась, вот и все.
– Заткнись! – завопила Марианна.
Пусть она замолчит. Марианна подобрала свой башмак, стоявший под койкой, и изо всех сил запустила в Эмманюэль. Но промахнулась, и Даниэль получил прямое попадание в висок. Простой башмак, брошенный Марианной, представлял собой грозный снаряд. Начальник потерял равновесие, рухнул на пол. Марианна язвительно расхохоталась, глядя, как он поднимается, явно чувствуя свое унижение. Силу удара тоже. Жюстина достала наручники, и Марианна тотчас же перестала смеяться.
– Это мы лучше уладим в другом месте! – холодно объявила она. – Повернись ко мне спиной и протяни запястья!
– Черта с два я вам протяну! – заголосила Марианна. – Я не оставлю ее одну в моей камере! Не хочу, чтобы она трогала мои вещи своими грязными лапами!
Надзиратели прижали ее к койке, сковали руки за спиной.
– Гнусные вертухаи! У вас больше нет права надевать на меня наручники!
Ее подняли, поволокли в комнату надзирателей, силой усадили на стул. Жюстина встала перед ней, скрестив руки, с суровым лицом:
– Давай рассказывай, что ты заставила пережить мадам Оберже!
– Я не желаю с вами говорить! Идите на фиг!
– Сбавь тон! – приказал начальник. – Мы здесь не для того, чтобы терпеть твои выходки!
Последовало долгое молчание: всем требовалась передышка. Допрашивать Марианну, предварительно силком затащив ее в кабинет, – все равно что жонглировать гранатой, из которой выдернули чеку. Она вскочила с места одним прыжком, Даниэль без церемоний пихнул ее обратно на стул, который отъехал чуть не на целый метр.
– Еще раз прикоснешься ко мне, и я тебя убью! – прорычала Марианна.
– У тебя, похоже, нервы шалят! Несколько часов в подвале их, наверное, успокоят!
– Хорошо, сажайте! Лишь бы не видеть твою поганую ублюдочную морду!
Даниэль хотел было схватить ее, но получил удар ногой, особенно прицельный. От боли у него перехватило дыхание, он сложился пополам над столом, инстинктивно схватившись за весьма чувствительные части своей анатомии.
– Здорово попало, а, начальник? – ревела Марианна. – Наверное, дикая боль!
