– Прекрати молоть чепуху! Не нужна мне новая волна, – прорычал Санчес. – Довольно того, что было…
Самоубийство, двое серьезно пострадавших при пожаре в мужском блоке месяц назад. Дурная слава заведения могла заморозить карьеру директора, помешать его продвижению по службе.
– Дай ей понять, что у нее нет выбора. Если понадобится… удвой дозу порошка.
– О’кей, попробую, – вздохнул Даниэль.
– Даю тебе карт-бланш, чтобы обуздать девчонку! И пойди переоденься, у тебя кровь на рукаве…
Выходя из кабинета, Жюстина нос к носу столкнулась с начальником. Она отступила.
– Ты куда? – спросил Даниэль.
– Скоро прогулка…
– Девки подождут, – отрезал он, закрывая дверь. – Нам есть о чем переговорить с глазу на глаз…
Он уселся и знаком велел надзирательнице устроиться напротив.
– Я был у Санчеса, – начал Даниэль.
Она не ответила, взгляд ее был прикован к пятнам крови на пуловере шефа. Крови Марианны.
– Что это тебе в голову взбрело пойти к директору, а?
– Что ты сделал с Марианной?
– Немного поучил ее хорошим манерам… Ты что-то имеешь против?
Она наконец посмотрела ему в глаза:
– Ты не имеешь права!
– А она? Она имеет право, чтобы снять стресс, швырять мне башмак в физиономию или бить по яйцам? Она имеет право измываться над бедной женщиной, которая едва стоит на ногах?.. Полагаешь, я должен был составить рапорт об инциденте и подать в судебную коллегию?
– Именно так!
– Хорошо, пойди спроси у нее, предпочла бы она заработать сорок пять дней карцера? Уверен, она ответит «нет»…
– Никто не собирается ее спрашивать! – вскричала охранница. – Есть процедура! Мы здесь не для того, чтобы избивать заключенных!
– При чем тут заключенные? Марианна не такая, как все, если ты еще этого не заметила! С ней процедура не проходит и никогда не пройдет… Как будто у меня в обычае избивать заключенных!
– Знаю, с ней трудно справиться, но до последнего времени ее удавалось держать под контролем…
– Ах, в самом деле? И как, по-твоему, нам это удавалось?
Жюстина недоуменно воззрилась на него.
– Что, по-твоему, творила бы Марианна, если бы не получила одну-другую взбучку с тех пор, как ее к нам перевели? Что творила бы она, если бы у нее не было сигарет, чтобы успокоить нервы?
Жюстина опустила взгляд. Она давно это подозревала.
– Это ты снабжаешь ее, верно?
– Да, я, – выпалил он без страха. – И чтобы ты не предпринимала бесполезных шагов, знай: директор в курсе…
Глаза охранницы расширились от изумления.
– Да, да! Жаль разбивать твою светлую мечту о правосудии! Но дело обстоит так, и ничего не изменится…
Жюстина хотела выйти из кабинета, но Даниэль схватил ее за руку:
– Погоди, я не закончил… Жюстина, ты хороший надзиратель, лучший из всех, в этом нет сомнений… Моника слишком ограниченна, а Соланж – садистка! Я думал, что ты достаточно умна, чтобы понять… И достаточно человечна…
– Чего ты требуешь в обмен на подарки, а?
– Чего я требую?.. Ничего! Неужели ты намекаешь…
Даниэль состроил оскорбленную мину, достойную студии актерского мастерства.
– За кого ты меня принимаешь, в конце концов? Я требую, чтобы она вела себя как подобает, только и всего!
Жюстина пожалела, что зашла так далеко. Даниэль надавил еще сильнее:
– У Марианны нет ни гроша. Ни разу ни единой передачи. Как же ей покупать сигареты, в которых она так нуждается, чтобы выживать? Иногда я приношу ей еду, потому что она подыхает с голоду. Ты знаешь не хуже меня, что рацион скудный и те, у кого нет денег, не едят досыта. Иногда я ей доставляю гостинцы, которые помогают скрашивать пребывание в этом аду…
