– Как дела? – весело осведомился он.
– Нормально! А вы как? Хорошо отдохнули?
Моника старалась не показывать, до какой степени ее смутило то, что Даниэль застал ее в самый разгар диетических усилий.
Ведь таким образом она признавала, что считает себя чересчур полной. И это ставило под сомнение ее женские чары.
– Чудесно выглядите! – заверил ее начальник, наливая себе чашку кофе.
– Ваша электробритва в ремонте или это новый стиль?
– Вам нравится? – вкрадчиво осведомился он, дабы избежать дальнейших расспросов.
Моника не успела ответить, только залилась румянцем, когда в комнату вошла Жюстина. Одним своим взглядом она как будто окатила Даниэля кислотой.
– Под этой щетиной он что-то скрывает! – выпалила она. – След от удара, может быть…
– Какая ты у нас проницательная, малютка Жюстина! От тебя, честное слово, ничего не скроешь!
– Это, главным образом, Марианне нелегко скрывать…
Моника оставила их сводить счеты, а сама продолжала стоически хлебать свой дурно пахнущий суп.
– Как она? – спросил Даниэль.
– Плохо, – отвечала Жюстина.
Даниэль принял безразличный вид:
– Моника, ваша еда аппетитно выглядит!
– Не смейтесь!
– Да что вы! Я не смеюсь. Из чего это приготовлено? Из подтухшего мяса?
Она вздернула плечи, Даниэль рассмеялся. Жюстина не смогла сдержать улыбку. Шеф в своем репертуаре.
– Вы правы, Моника: красота требует жертв!
Шутка не удалась, наступило долгое молчание. Моника решилась вскрыть нарыв:
– Жюстина рассказала мне о мадемуазель де Гревиль.
– Да ну? И что же она вам поведала?
– Что… что заключенная впала в истерику, набросилась на вас, а вы увели ее в дисциплинарный корпус и там… там дрались с ней.
Начальник бросил на Жюстину удивленный взгляд.
– Примерно так все и было, – признался он.
– Вы не хотите составить рапорт о произошедшем? Такое поведение требует разбирательства в суде.
– Нет. Думаю, она достаточно наказана. Она меня ударила, я дал сдачи. Только такие методы действуют на нее. Вы не согласны?
– И все же! – не унималась Дельбек. – Это идет вразрез с…
– Регламентом? Нужна вам лишняя бумажная волокита, Моника? У вас мало работы?
Моника перестала протестовать, зато вступила Жюстина:
– Вчера Марианна отказалась от прогулки. И сегодня тоже не вышла…
– Это ее право, – бесстрастно заметил шеф.
– Она не смогла пойти на прогулку потому, что не держится на ногах! Я хотела отвести ее в санчасть, но она отказалась.
– Значит, ей это не нужно… Прекрасный кофе! Вы его приготовили, Моника? По-настоящему вкусный. Мои поздравления! А мадам Оберже?
– Еще жива, – отвечала Дельбек. – Она тоже отказалась выйти во двор. И… женщины в курсе насчет нее… За что ее посадили.
– Уже? – изумился шеф. – Быстро же разлетаются новости в нашем тесном мирке!
– Думаю, это Соланж проболталась, – сказала Жюстина.
– Почему сразу Соланж? – возмутилась Моника. – Любая заключенная могла узнать ее по фотографии в газете или даже увидеть по телевизору!
– Не важно, – заключил Даниэль. – Если она решится выйти во двор, следует глаз с нее не спускать. То же самое – в душевой. Усиленный надзор…
– Почему бы не прибегнуть к одиночному заключению? – спросила Моника, с облегчением проглотив последнюю ложку супа для похудания.
– Доктора говорят, она не вынесет изоляции, – объяснил шеф. – Склонна к самоубийству…
– Отдать ее на съедение во дворе – все равно что самоубийство. – Жюстина упрямо настаивала на своем.
– Я это прекрасно знаю, – согласился Даниэль. – Но у нас нет выбора! Хоть Марианна усвоила, что не должна ее трогать: уже хорошо.
