– Надеюсь, вам понравилось, профессор Ричардсон.
Удовольствие накрыло лавиной. Сведя колени вместе, я до боли сжала бедра. Пару секунд клитор пульсировал, а фантазии были ярче, чем когда-либо. Я развела ноги в стороны и открыла глаза. Яркий свет ламп на потолке туалета ослепил резкой вспышкой. Когда волны экстаза сходят, нередко одолевает стыд. Щеки пылали. Я быстро выключила диктофон, надела белье и вышла из кабины. Никого. Но мне казалось, весь университет знает, что я сделала. О ком думала. Чье имя повторяла шепотом.
Я положила диктофон на раковину и брызнула в лицо водой. Удалю чертову запись или разобью диктофон о кафельный пол! Замахнулась. Сдержалась. Стиснув пластмассовый корпус в ладони, я тихо выругалась. Оргазм был сильным. Удовольствие от выполненного наказания, от предстоящей награды – намного слаще.
Я вернулась в кабинку и вытерлась салфеткой. Терла так, что начало щипать, но уничтожила всю влагу, все доказательства… Доказательства. Я повертела диктофон в руках. Что Дерек будет с ним делать? Прозвенел звонок, оповещая, что лекция окончена. Сейчас узнаю.
Дождавшись, когда кабинет опустеет, я зашла в безнравственную обитель Дерека Ричардсона. Он убирал документы в портфель и, увидев меня, кивнул. Уйти? Позорно сбежать?
Профессор молча смотрел на меня, пригвоздив взглядом к полу.
– Я сделала, что вы просили.
Он застыл с папкой в руках. Удивление тенью скользнуло по красивому лицу, а я представила: он рассмеется, скажет: «Астрид, извращенка ты, а не я. Это были просто слова, не могу поверить, что первокурсница на такое способна!» Пристыдит. Унизит.
Ричардсон закончил убирать документы, захлопнул портфель, подошел, забрал диктофон и вернулся к своему столу, где написал что-то на листке-стикере.
Когда он вручил мне лист, я поняла, что размашистым почерком он оставил телефонный номер. Медленно я перевела взгляд с цифр на его лицо. Он не улыбался. Не ликовал. Смотрел серьезно и слегка строго. Никаких шуток.
В коридоре кто-то громко засмеялся, и я убрала бумажку в карман джинсовки – туда, где минутами ранее был диктофон. Ладно. Разберемся. Я собиралась уйти, но Дерек коснулся моего запястья.
– Я приятно удивлен, Астрид. Это, разумеется, останется между нами.
Разумеется.
От этих слов не стало легче. Приятно, конечно, что он обещает не рассылать всему университету запись с тем, как я кончаю для него в туалете. Но я вдруг почувствовала, что это все. Наказание выполнено, и наши отношения так и останутся на уровне «студентка – преподаватель», добавится только грязный секрет. Со временем и он забудется, а на вручении диплома профессор зарубежной литературы хлопнет меня по плечу, поздравит с окончанием университета и не вспомнит, что я сделала. От осознания всего этого мне захотелось плакать, ударить его, испортив ногтями дорогой пиджак, или страстно поцеловать – терять-то нечего.
Но я только кивнула и повернулась к выходу из кабинета.
– Астрид?
– Да, профессор?
– Вам понравилось?
Я молча смотрела на него.
– Имею в виду… – Он нахмурился и затеребил галстук, впервые смутившись. – Понравилось ли вам то чувство, когда вы передали мне диктофон? – Он не дал ответить, да и ответа у меня не было. – Если понравилось, позвоните сегодня вечером. Если нет, выбросите из головы, и я при вас удалю запись. Но если вздумаете донести… – Ричардсон отсалютовал диктофоном. – И мне, и вам есть что терять.
