Ну и откуда она такая взялась, доверчивая?
– А ты не ври, – махнула рукой служительница. – Просто на всё лишнее не отвечай. Молчи или говори: “Я хотела как лучше”. Повторяй и повторяй. Это же правда?
– Да…
– Тогда договорились! Я сейчас на кухне сестёр предупрежу, возьмёшь у них в обед порцию для заключённого. И отнесёшь. Страже я тоже скажу, что ты меня подменишь. Там как раз друзья Янтара дежурят. Они не будут против. Главное близко к этому чудищу не подходи. И в глаза не смотри!
Элиза активно закивала.
Удивительно – в её светлом лице не было страха. Только радость.
“Безумица…“ – снова подумала Фаира, ощущая, как неприятно сжимается желудок. Качнув головой, она двинулась к выходу, как вдруг Элиза позвала:
– Фаира…
– Что? – служительница обернулась.
– Обещаю, я всё исправлю. Всё будет хорошо! И с тобой, и с ним.
– С кем? – нахмурилась Фаира. – С Янтаром?
– И с ним тоже, – кивнула девушка. – Я очень постараюсь – правда.
И снова этот взгляд. Открытое лицо.
Будто её слова – нормальны.
Фаира не стала ничего отвечать, только поскорее вышла в коридор. И сразу очертила у груди защитный круг – от зла. Невольно прошептала молитву. И только потом перевела дыхание.
“Да уж, – нервно подумала она. – С такими “сёстрами” верующим недолго стать”.
***Элиза
Солнце перевалило за зенит, время обеда почти закончилось. Но я только-только прибежала на кухню. По заданному порядку – как самой младшей – мне было положено есть последней.
Но так даже лучше. Меньше шансов повстречаться с Мореллой. Она мимо не пройдёт – обязательно зацепится взглядом. Вчера она отхлестала меня половой тряпкой за складку на воротничке. А до этого заставила молиться, уткнувшись лбом в холодный каменный пол, пока кровь не потекла носом.
Я не сердилась на настоятельницу. Её обязанность была в том, чтобы я не забывала, кто я и что натворила, чтобы не вздумала много радоваться или слишком мечтать. Я должна была помнить о грехе.
И я помнила. Помнила каждый миг.
Хотя не была уверена, что именно я сделала – никто не посвящал меня в детали. Но страх и отвращение в чужих глазах и лицах убеждал меня – всё это правда. Всё это было. Кровавое, отвратительное, злое… – это всё про меня. И я даже могла понять, как я стала такой… Должно быть, в прошлом я поддалась голосу отражения. Оно умеет убеждать.
Сейчас демон уговаривает меня взять кусочек сахара, потому что якобы я заслужила. А потом также предложит забрать что-то дороже, важнее, лучше… Или даже отобрать! Ведь якобы, это по праву моё.
Но в этой жизни я не поддамся
И искуплю вину.
Верну то, что забрала и даже больше.
Вот только сначала поем… а потом сразу! Честное слово!
Зайдя на кухню, я с удовольствием втянула ароматный запах еды. Рот наполнился слюной, а желудок жалобно сжался от голода.
Сегодня на обед – печёная репа с сухарями.
Репу я любила… Она сладкая, с немного острыми нотками. А сухари забавно хрустят на зубах.
На некоторых столах я заметила ароматное мясо, кусочки сахара к чаю, а ещё – овощной гарнир – но это не для меня. Это то, что осталось после трапезы старших сестёр. И хотя демон не раз уговаривал меня стащить себе кусочек сахара, пока никто не видит – я сдержалась. И гордилась собой.
Репа – это тоже очень вкусно. Особенно когда желудок тянет от голода.
Я улыбнулась, принимая жестяную тарелку из мозолистых рук поварихи.
Она была женщиной крупной, высокой и широкой, как шкаф. Её голова будто сразу переходила в плечи, без шеи. Мышцы проступали на мощных предплечьях. Даже если не знать, кто её зверь – можно догадаться. Она оборотень-медведь.
