Искушение Агасфера - страница 16

Поднимаясь по каменистой дороге в Вифанию и горько сетуя, что ошибся в человеке, которому так доверился, он невольно вспоминал слова Писания: «Кто любит серебро, тот не насытится серебром; и кто любит богатство, тому нет пользы от того. И это – суета».

Слухи об изгнании Иисусом торгующих из храма разнеслись по всему Иерусалиму и, словно круги на воде, стали расходиться по земле Иудейской; а потому когда понурый Агасфер с повинной предстал перед хозяином, Закхей уже знал о случившемся.

В тот момент, когда явился меняла, скотовладелец сидел на террасе в свободном одеянии фарисея с красными каймами и с выражением детской доверчивости на лице слушал трели пестрого щегла, поющего в клетке.

Смирив свою гордыню, Агасфер пал перед хозяином на колени, проговорив:

– Господин, если я буду оправдываться, то мои же уста обвинят меня.

Закхей долго, изучающе посмотрел на него и наконец произнес:

– Слова твои исполнены ума и искренности, Агасфер. Встань с колен и садись к столу.

Вскоре по приказу хозяина та самая служанка, что однажды приходила ночью к Агасферу, принесла вино и фрукты; накрывая на стол, она скромно опускала глаза, никак не выявляя своего знакомства с гостем.

– Ах, какая ты у нас тихоня, Дебора… – усмешливо заметил Закхей и подмигнул Агасферу: – Ну как, в прошлый раз она понравилась тебе?

Агасфер перехватил расширенный, умоляющий взгляд самаритянки и неопределенно ответил:

– Я благодарен за твою заботу обо мне, господин.

Девушка вздохнула с облегчением и поспешно удалилась, унося пустой поднос.

– Славная кобылка, – произнес Закхей, пригубливая вино.

Похоже, он пребывал в отличном благорасположении, и это сильно озадачило Агасфера, который, хмелея от выпиваемого, вновь и вновь возвращался к событию в храме.

– Этот Назарянин… – повторял он. – В одиночку одолел всех… Словно демоническая сила вселилась в Него…

– Кстати, мне тут пересказали одну его притчу, – вспомнил Закхей. – У некоего заимодавца было два должника: один должен был пятьсот динариев, другой пятьдесят. Им нечем было заплатить, и он простил обоим. Кто же из них больше возлюбит его? Как ты думаешь, Агасфер?

– Полагаю, тот, кому он больше простил.

– Верно! – рассмеялся Закхей. – Но это не про меня. Я могу простить человеку все, кроме долгов. Ибо не зря сказано в Писании: «Если я не за себя, то кто за меня?» А потому давай спустимся в подвал и подсчитаем, сколько ты мне задолжал.

Когда они сверили с наличностью записи в учетной книге, выяснилось, что недостает именно тех денег, что в тот злополучный день слуги Мардохея должны были унести с торжища. Даже за вычетом того, что заработал Агасфер по условиям договора, сумма долга оказалась так велика, что Агасфер едва не потерял сознания:

– Господин, ты губишь меня, – пролепетал он. – Моей жизни не хватит, чтобы расплатиться с тобой…

Закхей дружески похлопал его по плечу:

– Поскольку ты друг моего свата, так и быть, я смягчу условия. Мне нужен раб, чтобы пасти овец. Он стоит тридцать сребренников. Ты станешь пастушествовать у меня за еду и одежду, а я ежемесячно буду выплачивать тебе один сребренник. Когда скопишь нужную сумму – купишь мне раба и будешь свободен. Ведь не зря же сказано в Писании: «Все вещи – в труде: не может человек пересказать всего; не насытится око зрением, не наполнится ухо слушанием».

От скотовладельца он уходил с ощущением человека, который должен был умереть, но отделался тяжелым ранением.