На глубине песня зазвучала еще громче. Андрей погружался, спускаясь по якорной веревке, мысленно подпевая девичьему голосу. Увидев дно, поплыл. Постепенно, по касательной. На дне покачивались илистые заросли сапропеля, темно-зеленого, с редкими бурыми пятнами. Марсианское зрелище. Андрей шел параллельно этому клубящемуся лесу, присматриваясь к малейшим его всплескам и движениям. Солнечные лучи падали сверху соломенным снопом, глубинные толщи распределялись слоями – и по степени освещенности, и по температуре воды. К дворовому шлягеру добавился стук в ушах, вскоре перешедший в тупую боль, которую нужно было проглотить или к ней привыкнуть. Он сделал несколько характерных упражнений, поднял голову, надеясь увидеть днище лодки. Ее в пределах видимости не оказалось. Заметив волнообразное движение в зарослях, ударил туда острогой. Один, два раза. На остриях повисло три извивающихся угря, небольших, меньше метра в длину. Победно подняв острогу над головой, пошел наверх; воздуха в легких почти не оставалось.
Авдеева увидел неподалеку: тот разомлел на солнышке, курил, попыхивая желтым, как и его усища, дымом. Андрей подплыл к нему, невысоко приподнимая свой многозубец над поверхностью. Угри змеились, хлестали хвостами по его лицу. В их шевелении было что-то античное.
– Леша, прими товар, – сказал Андрей и, пока Авдеев снимал рыбу с зубьев и складывал в мешок, отдышался.
– Хорошее начало, – сказал Авдеев. – Как комары? Не мешают?
Андрей погрузился опять. На этот раз поплыл сразу на прежнее место. Он был уверен, что нашел счастливую поляну. Второй заход принес монструозную тварь, длиной около двух метров. Авдеев умудрился насадить ее сразу на три зуба остроги. Отличный удар. Он чувствовал, что входит во вкус: вынырнув, поднес гигантскую вилку к лицу и поцеловал царь-угря в плоский и склизкий лоб.
– Попался, хозяин. Долгожитель. Как вас зовут, ваше сиятельство? Карл? Фердинанд? Петр?
– Это самка, – разочаровал его Авдеев. – Видишь, какая голова? Значит, самка. Царица морей.
– Тебе бы в зоопарке работать.
– В аквариуме, – поправил Леша. – Рыбы в аквариумах живут.
Они сложили гиганта вдвое, засунули в мешок, который тут же сделался наполненным и живым.
– Не устал? А то могу заменить.
– Спасибо. Мне нравится. Ихтиандр возвращается в родную стихию.
Прилипчивая песенка не отставала. Оказалось, Андрей помнит чуть ли не весь ее текст:
Натерпелась, наждалась. Я любовью обожглась. И теперь я наконец-то будто снова родилась…
Красивые слова, жизненные. Он задумался о далекой школьной юности, первой любви, выпускном вечере.
Следующий удар пришелся в голову примерно такой же крупной особи. Угорь оказался сильнее, чем предполагалось. Когда Андрей притянул его к себе, чтобы как следует вздеть на острогу, угорь мощно вильнул телом и сорвался со спицы. Андрей шуганул своим орудием ему вдогонку несколько раз. Не попал. Он уже готовился к всплытию, когда из зарослей отчетливо показалось змеиное кольцо другого чудища. Чудище выросло из мха, вздулось – и огромной хищной петлей потянулось к шее аквалангиста. Замашки плотоядных змей: анаконд и питонов. У страха глаза велики, но Андрею показалось, что угорь составлял сантиметров пятьдесят в диаметре, чего в природе не встречается. О его длине приходилось лишь догадываться.
Расставаться с такой добычей не хотелось. Андрей всплыл, схватился за борт лодки, начал быстро дышать носом, чтобы как можно скорее наполнить легкие кислородом.
