Галерея супругов Ле Бо была элегантной – идеальная декорация для красивых нарядных людей, пришедших сюда сегодня. И удобная – на второй, а затем на третий этаж можно подняться по эскалатору. Все было открытым, изогнутым, воздушным. С высокого потолка свисали две хрустальные люстры в стиле модерн. Местное освещение поставлено прекрасно – каждая ее работа видна так, как надо. Женщины в бриллиантах тоже видны очень хорошо.
Вся галерея благоухала дорогими запахами, – духи, сигары – соперничавшими друг с другом до тех пор, пока все не смешалось в один необыкновенный аромат. Аромат богатства.
– Какой успех, дорогая!
К ней подошла Тина Янгерс, искусствовед, которую Клер давно знала и так же давно не выносила. Зеленоглазая Тина с тонкими светлыми волосами напоминала маленькую фею. Ей было пятьдесят, но мастерство пластических хирургов позволило миссис Янгерс остаться в группе «сорок, и ни одного года больше».
На Тине было что-то блеклое, доходившее до лодыжек, видимо, безумно дорогое. Духи из последней коллекции модного дома, очень пряные, тяжелые.
«Вполне подходящий для нее запах», – подумала Клер, поскольку назвать доброжелательными можно было немногие статьи Тины. Она могла одним абзацем раздавить, как жука, достоинство художника. Ни для кого не было секретом, что так Тина зачастую поступала ради острых ощущений, которые при этом испытывала.
Она, не дотронувшись, обозначила поцелуй на щеке Клер, затем коснулась ее руки:
– Вы превзошли всех! Не так ли?
Клер улыбнулась и тут же обозвала себя циничной лицемеркой.
– Разве?
– Не скромничайте – это скучно. Здесь всем ясно, что сейчас вы лучший скульптор. Среди женщин, конечно, – Тина рассмеялась, и оператор тут же повернул к ней камеру. – Мне приятно осознавать, что я поняла это одной из первых.
– Спасибо за поддержку, Тина.
– Не стоит. Я действительно поддерживаю только лучших. Если работа бездарна, я тут же скажу об этом, – миссис Янгерс хищно улыбнулась. – Так как сделала это недавно на выставке Крейга. Неинтересные работы, ни капли оригинальности. Но ваши…
Она повела рукой в кольцах в сторону небольшой скульптуры из белого мрамора. Это была голова волка, ощерившегося зверя, но покоилась она на плечах, без сомнения, человеческих. Клер ждала, чем закончится тирада, и услышала:
– В этом чувствуется сила.
Она взглянула на свою скульптуру. Это была одна из ее работ-кошмаров, навеянных страшным сном. Клер вздрогнула и отвернулась.
«Продолжай играть», – приказала она себе, затем залпом допила остатки шампанского и поставила бокал на поднос проходившего мимо официанта.
Клер давно пыталась понять, почему шампанское и комплименты заставляют ее так напрягаться.
– Спасибо, Тина. Анжи будет очень рада узнать ваше мнение.
– О, я сама ей скажу, не беспокойтесь, – Тина опять прикоснулась пальцем к запястью Клер. – Мне бы хотелось поговорить с вами в более спокойной обстановке.
– Конечно, – улыбнулась молодая женщина. – Позвоните мне.
«Может быть, у меня к этому времени изменится номер».
– Позвоню. Еще раз поздравляю вас, дорогая.
Клер сделала шаг назад, намереваясь побыстрее уйти в личный кабинет Анжи, чтобы побыть в одиночестве, и неожиданно уперлась в кого-то спиной.
– Прошу прощения, – начала она извиняться, повернувшись. – Здесь так много народа… Блэйр! – Она обняла брата. Это было первое искреннее чувство за весь вечер. – Ты пришел! Я так боялась, что не сможешь этого сделать…
