Мухаммед прижимал к губам мою руку и целовал кончики пальцев. Его влажные чёрные глаза смотрели на меня из-под ресниц.
– Habibi, – прошептал он по-арабски.
Я не поняла слов, но почувствовала их нежность. В полумраке он казался ещё красивее. В улыбке обнажались ровные белые зубы. Он заговорил, с трудом подбирая слова и для верности помогая себе жестами:
– Наташа, я завтра уезжаю в другой отель. Мне предложили там хорошую работу. Много денег. Я ждал это место целый год… Это очень далеко отсюда… Я тебя больше никогда не увижу… Хочешь, останусь? – Он посмотрел по-детски жалобно и испытывающе.
Я понимала, что мне не надо удерживать его. Наши пути пересеклись по чьей-то высшей воле. Мы, люди с двух разных планет, оказались на какой-то миг очень нужны друг другу. Но теперь по той же воле нам предстоит расстаться навсегда. Я ласково взглянула на Мухаммеда.
– Спасибо тебе. Ты возродил меня к жизни. Я буду помнить тебя.
Поцеловала его нежно, почти по-матерински, провела рукой по жёстким волосам. Он понимал всю неизбежность предстоящей разлуки, но не хотел с этим мириться. На его ресницах блеснули слёзы.
– Я тебья льюблю, – сказал он проникновенно.
Ну это было уже слишком. Я не имела права играть чувствами этого милого мальчика из чужой для меня страны.
– У нас не может быть будущего. Я из другого мира. У меня там свои привычки, своя жизнь. Меня не прельщает мысль провести остаток жизни в парандже. Я рождена быть свободной. – Горько усмехнулась про себя: за всё надо платить, за свободу тоже.
Поднялась с пола и накинула халат. Мухаммед тоже встал и оделся. Я никогда не любила слёзных расставаний. От этого ничего не изменится: долгие проводы – долгие слёзы. Это не про меня. Он подошёл и нежно обнял.
– Я должен идти… Мне пора.
Его зубы сверкали в белоснежной улыбке, а в глубоких глазах сквозила печаль.
– Иди. У тебя ещё всё впереди. Будь счастлив, мальчик, – сказала я по-английски.
Язык не имел значения. Мы понимали друг друга без слов. Он хотел меня поцеловать, но я отстранилась, сознавая, что так он не уйдет никогда. Слегка подтолкнула его к двери.
– Уходи, надо идти. – Открыла дверь, и он не оглядываясь, ушёл.
Как ни странно, я не испытывала горечи расставания. На душе было легко и светло. Жизнь продолжалась.
Ночь была короткой и душной. Кондиционер не справлялся. Я спала беспокойно, всё время крутилась во сне. Под утро мне приснилось, будто иду на море, а вместо моря – маленькая грязная речка. Ноги вязнут в тине, и я никак не могу добраться до воды. И такое отчаяние наполнило душу, что я проснулась. Сквозь неплотно задвинутые шторы пробивалось солнце, но спальня тонула в полумраке. Ещё находясь во власти своего сна, я испытала щемящее чувство одиночества. Мне вдруг захотелось домой. В свой привычный уклад жизни, где окружают друзья, близкие, где есть папик. И словно в ответ на мои мысли истошно зазвонил телефон. Я схватила трубку. Нежный Лилькин голос промурлыкал:
– Привет, пропащая душа! Твой сумасшедший Фёдоров всех на уши поставил в поисках тебя. Ты куда пропала?
В её вопросе слышалось любопытство и искренняя забота близкой подруги. Мне сразу стало хорошо.
– Лиль, это долгая история, так получилось, что я улетела в Египет.
– В Египет?! Почему одна?! А как же папик?
– Слишком много вопросов. Скоро вернусь и всё тебе расскажу.
– Ну-у-у, – протянула Лилька капризным тоном, – мне же интересно, как ты там?.. Развлекаешься?
