– И конечно, все в округе уже сделали свои выводы, – задумчиво кивнул гость, прикидывая, как добраться до матери подопечных, минуя толпу соглядатаев.
Жаль, времени маловато, некогда придумывать особо надежный и сложный план. Инквар должен поговорить с Лавинией еще до вечера. Узнав о его отъезде, Лил с Ленсом непременно сделают собственные выводы и вряд ли ошибутся. И если Ленс еще мог бы спокойно отнестись к этой проделке учителя, то рыжая обязательно разозлится. Да какое там, она будет просто в ярости, когда сообразит, что Инквар и не думал поступать так, как придумала она.
И бесполезно объяснять упрямице, что по ночам он все чаще видит во снах, как бежит по ущельям и карабкается по кручам, удирая от невидимой, но неумолимой погони, а днем, проезжая через села, спиной чувствует посланные вдогонку чужие испытующие взгляды.
– Ну а как иначе, жизнь такая. Кто больше знает и понимает, тот заранее может сделать верный выбор. – Ювелир достал кувшин и налил в две кружки ароматного кваса. – Выпей с дороги.
– Не совсем согласен. Иногда двое знают одно и то же, а выводы делают противоположные, – принимая кружку, невесело усмехнулся Инквар и пристально глянул на хозяина. – А записку пиши сейчас и не запечатывай, я сам понесу. Некогда мне ждать, пока она что-то придумает. А пока пишешь, дай мне пару камней или украшений, чтобы не сидеть без дела.
Глаза Марнека на несколько мгновений стали изумленно-недоверчивыми, как у мальчишки, обнаружившего под маской балаганного клоуна собственного отца или брата, но он очень быстро спохватился. Сначала заторопился, ринулся к дверце шкафа, но, не дойдя шага, оглянулся с сомнением:
– А ты не ослабнешь? Тогда лучше не нужно. Стреляют те новички здорово. Один знакомый рассказал – коршун за их вылетом погнался, так парнишка одной стрелой его снял. Представь, это в стае-то голубей!
– Ловцы, – сразу определил Инквар и признательно глянул на Марнека. – Вот за это сообщение особое спасибо, но не волнуйся за меня. Несколько дней в пути, немного работы мне сейчас не повредит. Давай все, что хотел бы сделать, и придумай, как бы мне поглядеть на того пекаря хоть пару минут. Да и корзина с булочками не помешала бы. И еще. Не нужно ничего говорить своему приказчику, чем меньше знает, тем лучше будет спать.
– Само собой. Это мой сын, и в такие дела я его пока посвящать не собираюсь. Молод еще. – Марнек достал из потайного ящичка шкатулку и разложил перед Инкваром разнообразные украшения. – Выбирай.
Через пару часов из Траага в сторону небольших хуторов и поместий, разбросанных по склонам пологих холмов, окружавших долинку, где раскинулся город, по полузаросшей травой дорожке вразвалку шагал парнишка. Он был одет в простую, сильно потертую одежду, щедро присыпанную на плечах и спине мукой. На голове у него красовалась соломенная шляпа, за спиной висел плетенный из ивовых прутьев короб разносчика.
– Привет, Браш! – изредка окликал кто-то из встречных, но на улицах предместий было весьма пустынно в эту пору, когда все порядочные люди сидят за обеденными столами перед мисками с чем бог послал или с тем, на что совести хватило.
Однако парень отвечать не торопился и поболтать не останавливался, лишь делал неопределенный знак рукой. И все понимали: снова хозяин послал подручного разносить товар в самую жару, и потому настроение у Браша далеко не радужное. Но никто его особо не жалел, сам виноват, продал отцовское наследство, гончарную мастерскую, решив зарабатывать деньги более легким трудом. Вернее, ничего не делая.
