Но всё это было лишь мечтой. Реальная жизнь иногда слишком жестока и сложна. Нельзя просто остановить время и насладиться им сполна. Ты постоянно должен делать выбор между «нужно» и «хочу», даже если не нравится. Принимать важные решения, но даже так нет гарантии, что всё сложится наилучшим образом. Ведь действительность нельзя предугадать, она обрушивается на нас ежедневно, стоит открыть глаза. Иногда она далеко не радужная, и с этим мы продолжаем жить. Такова человеческая природа. И Павел это понимал, оставляя Аню одну.
Перед тем как уйти, он пообещал, что будет с ней до конца. И никакой Роберт не сможет им помешать. Поцеловав её в губы, Павел вышел из квартиры и стал быстро спускаться по ступеням. На улице ещё было светло, когда он вышел из подъезда и направился к автомобилю. К дому Павел подъехал ближе к вечеру, когда в городе стало постепенно темнеть – всему виной московские пробки.
Квартира встретила его привычной тишиной. Возвращаясь каждый раз с работы, он готовил себе простенькую еду или заказывал доставку. Ужинал, принимал душ и ложился спать, чтобы завтра всё повторилось. Возможно, в этой рутине и терялось ощущение времени, потому Павел не сразу почувствовал, что произошедшие с его девушкой перемены могли быть серьёзнее простой обиды.
Он прошёл на кухню и, поставив кастрюлю с водой на плиту, ушёл обратно в комнату, чтобы переодеться. Вернувшись, он засыпал рожки в кипящую воду и, вытащив из холодильника пару сосисок, услышал какой-то странный звук, доносящийся из ванной комнаты. Вначале Павел подумал, что это гудят трубы канализации, но, когда прислушался, понял, что это чьи-то голоса. Почти шёпот.
Его бросило в жар, и Павел, схватив самый большой нож, что был на кухне, направился в сторону ванной, чтобы проверить, кто там. Несколько шагов, которые потребовалось ему пройти до места, показались вечностью. Сердце бешено колотилось, заглушая шуршание ступней о пол.
Оказавшись в туалете, Павел не увидел ровным счётом ничего. Он даже подумал, что голоса ему просто померещились, что было неудивительно после той истории, которую рассказала ему Аня. Но, как только Павел решил вернуться на кухню, голос вернулся. Слов по-прежнему нельзя было разобрать, но с ним точно кто-то говорил.
Он вернулся, одержимый желанием разобраться в происходящем раз и навсегда. И только сейчас до него дошло: шёпот доносился из унитаза. Ужас на мгновение охватил Павла. Всё это напоминало сюрреалистический кошмар. Разумнее было бы не приближаться, но он, будто загипнотизированный, повинуясь неведомой силе, сделал шаг вперёд.
Любопытство и страх боролись в нём, не давая отойти. Ему нужно было знать, в чём дело, иначе он не смог бы успокоиться. Он опустился на корточки, пытаясь расслышать непонятные слова.
Внезапно его шею схватила и потянула вниз рука с длинными кривыми пальцами, появившаяся из унитаза. Павел отшатнулся, стал сопротивляться, изо всех сил упираясь руками в ободок, но смердящие пальцы вцепились мёртвой хваткой, затаскивая его всё глубже.
Лица Павла коснулась вода, и всё внезапно прекратилось. Рука исчезла так же быстро, как и появилась. Он завалился на пол и в ужасе отполз в угол. По лицу стекали грязные капли. Он не мог дышать – воздуха не хватало, его накрыла паника. Павел не мог поверить в произошедшее, казалось, он уснул и увидел кошмар.
Немного успокоившись, он поднялся и, подойдя к зеркалу, заметил ярко-красный след, что обвивал его шею ожерельем. Стоило прикоснуться к нему пальцами, и кожа отозвалась пульсирующей болью, как от ожога. Это точно был не сон. К тому же на запотевшем зеркале проступило имя: «Роберт». Стоило Павлу его прочесть, как стекло тут же треснуло, расползаясь паутиной.
