Молодой вокалист пел тонким, но приятным голосом, заигрывая своими черными большими глазами и подвижными бровями с девочками, стоявшими возле сцены. Девочки, в свою очередь, жадно ловили его взгляды, периодически «ахая». Я почувствовала себя спокойней, и настроение поднялось. Сэми, схватив Кэти за руку, направилась к барной стойке.
– Пойдешь?
– Я вас здесь подожду. – ответила я.
– Тебе принести что-нибудь?
– Нет, спасибо…
Чтобы не казаться одиноким лебедем, я направилась ближе к сцене. Там я могла немного слиться с «разогретой» толпой. Подпрыгивая на месте, пытаясь ловить волну приятных нот, я не заметила, как ко мне подошел незнакомец:
– Привет.
Несмотря на не прекращающийся шум вокруг, я четко уловила его тон голоса. Никогда не слышала столь приятного звука… это было как во сне, словно «чувство радости»… Незамедлительно, я повернула голову в сторону незнакомца. Высокий, красивый молодой парень, слегка улыбался, сверкая большими зелеными глазами. Сомневаясь, что обращение с приветствием было адресовано мне, я медленно обернулась по сторонам. Никто, кроме меня, не отвлекался от сцены. Я снова остановилась на его взгляде.
– Ты одна сюда пришла?
Речь его была легкой и непринужденной. Хотелось просто слушать его голос и восхищаться. «Спустившись на землю», я всё-таки вымолвила:
– Нет, я с подругами…
– Меня зовут… – не успел он договорить, так как из толпы послышалось: «О, Гооомееер!»
Пробираясь через танцующий народ, к нему «летела» высокая девушка с пепельным цветом волос. Абсолютно не замечая меня, она кинулась на шею, как уже выяснилось, Гомеру. Если допустить, что я могла бы в прошлой или последующей жизни быть предметом, то, к примеру, в шахматной партии я была бы пешкой, такой же не заметной и особо не нужной. В карточной колоде – не козырной двойкой.
Мне всегда нравилось сравнивать людей с предметами. К примеру, Сэми – это веселый воланчик. Кэти, огромная энциклопедия. Ну а Гомер, идеальная не прозрачная ваза. Именно таким он показался мне на первый взгляд – идеально гладкая кожа, идеально уложенные волосы, ухоженные руки. Сама поражаюсь, всего несколько секунд, а я рассмотрела его с ног до головы… но третей лишней здесь не будешь, поэтому я опустила глаза и решительно направилась к подругам.
– Не скучала?
– А как же… – улыбнулась я.
Тем временем на сцену вышла группа, ради которой Сэм позвала нас в «Малибу». Выступавшие музыканты учились в параллельной группе и пользовались огромной популярностью у молодежи. Народу скопилось ещё больше. Свет приглушили, пустили дым по сцене, и с виду Гомер окончательно пропал. Почти все собравшиеся девушки в клубе завизжали, как только барабанщик ударил по бочке, затем по-рабочему. Без всяких слов приветствия, ребята начали играть. Замечу, у них был отлично продуманный стиль в одежде: у каждого строгие черные брюки, приталенные пиджаки, из-под которых выглядывали белые рубашки, и завершали образ тонкие черные галстуки, помимо вокалиста – у него была красная бабочка. Вместо туфель на ногах у ребят были кеды – что придавало изюминки такому строгому стилю. Вокалист подтянул к себе микрофон и запел бархатным голосом:
«Добро – декорации,
В злой киностудии,
Звуки людей,
Для тебя недоступные,
Движения тела –
для кого-то придуманы.
Жизнь – это вакуум, поверь…»
Я слушала, подпевала, а в голове рисовалась одна фигура – приятного незнакомца…
