– Ну что же, давайте, – голос Сэма звучал спокойно и уверенно. – Я сомневаюсь, что учёный Вашего уровня поедет в наш городишко раздавать свои книги местечковым библиотекам, верно?
– Верно, – ответил Родригес, ничуть не смутившись. – Я рад, что вы сами спросили про амулет, и мне не пришлось подводить вас к этому разговору. Поверьте, я знаю всех, кто интересуется предметами майя, и видел все их коллекции. Этот амулет называется «Глаз Игуаны». По преданию, он способствует прямому общению посвящённого человека и Ицамны, божества, создавшего этот мир. Ицамна дал народу майя письменность, науку, сельское хозяйство, медицину. И если верить индейцам, вся земля – это голова Ицамны, а его тело – небесный свод. Амулет принадлежал верховным жрецам и был утрачен около трёхсот лет назад в результате обмана и последующего разграбления храмов майя в районе современного Паленке в Мексике. Я знаю, что он у вас, и намерен вернуть его настоящим хозяевам. Мне интересно, откуда он у вас?
– Нашли в море возле одного из островов, далеко отсюда. А как Вы нас нашли?
– Знающие люди почувствовали возмущение пространства и стали за ним следить. А когда второй раз не заставил себя долго ждать, многое открылось, и меня попросили помочь.
– И всё же, как Вы на нас вышли? Покупатели моего прежнего дома не устояли перед Вашими расспросами?
– Нет необходимости никого спрашивать. Нужные люди чувствуют, где находится амулет, и говорят мне. На это ушло несколько месяцев, но результат есть.
– Кто же тогда искал нас по старому адресу? Похоже, не Вы один интересуетесь древними артефактами, профессор.
– Вот уж не знаю, – учёный ничуть не удивился. – Может быть, кто-то ищет вас по другому поводу?
– А как Ваши люди узнают, где амулет сейчас?
– Мне объяснили, что он заметен на тонких уровнях. Как свет в ночи для того, кто может там видеть. Особый образ жизни и специальная подготовка позволяют некоторым индейцам проделывать такие штуки. Экстрасенсы, говоря современным языком. Кстати, не знаете, что вызвало его активность? Вы что-нибудь делали с ним?
– Я ничего не делал. Говорю же, что не держал его в руках.
Профессор удивлённо посмотрел на меня:
– Анна?
У меня возникло чувство, что я отвечаю урок учителю, стоя у доски.
– Я хотела здоровья мужу и нормальной жизни для нас обоих. И я не хочу расставаться с нашей находкой.
Родригес поёрзал на стуле, обдумывая мои слова.
– Но как? Как Вам удалось открыть «Глаз Игуаны» без подготовки, без обряда, без посвящения?
– Я молилась.
– И всё? А кому?
– Разве это важно, если искренне просишь?
– Интересно, интересно… – Родригес барабанил пальцами по своему портфелю, раздумывая. – А потом что?
– Потом камень вздрагивал. И мне было очень плохо.
– Вот-вот, – сказал Родригес уже вполголоса, словно сам себе.
– Что это значит, профессор? И что это за камень? – Сэм внимательно смотрел на учёного.
– Камень? – переспросил тот. – Редкая разновидность зелёного агата. С ювелирной точки зрения – середнячок, не имеющий особой ценности. Золото, кстати, тоже не самое чистое. Важно другое. Считается, что такой камень обладает магическими свойствами. А именно этот добыт в определённом месте в нужное время и обработан особым образом. В этом его ценность. И я не решусь даже думать о его возрасте.
– Откуда Вы это знаете? Вы же его никогда не видели?
Учёный усмехнулся.
– Я много лет занимаюсь возвращением таких реликвий «на родину», так сказать. А «Глаз» – одна из важнейших в культе майя. И сведения о нём передаются среди жрецов от поколения к поколению. К тому же, триста с чем-то лет после его утраты, не такой большой срок, чтобы забыть о нём. С Вашего позволения, – обратился он ко мне, – я бы хотел взглянуть на амулет. Это возможно?
