Истом прищурилась. Она не двигалась около тридцати секунд, заставив изрядно замешкаться вошедшего. Чемодан, врученный Аароном, грохнулся на пол. Элис бросилась на мужчину с крепкими объятиями, как в детстве, когда он мог поднять и покружить её.
– Папа!
Мужчина не выдержал сильный толчок в грудь и оступился. Он не сразу обхватил спину Элис, прижав большими ладонями её куртку и приложившись подбородком к шапке. Джон Милс не мог произнести ни слова. Он был в ужасе, в шоке. Глаза, которые нельзя назвать карими, потому девушка привыкла принимать их за желтоватые, ринулись к Люси. Стеклянными глазами, готовыми вот-вот разбиться, он молил о помощи.
Когда до директора, в чьих мыслях бушевал ураган, дошли рыдания снизу, он словно очнулся и прошептал имя дочурки. Истом уткнулась в его грудь, постепенно всё сильнее и сильнее прижимаясь к нему, будто пыталась спрятаться в нём от всего мира, от опасностей, от злых людей. Слёзы оставили пятна на пиджаке.
Когда мужчина распутал ворох мыслей, чуть отстранился. Взяв в суховатые и шершавые ладони её лицо, он нежно погладил щёки большими пальцами. Джон вглядывался в каждую частичку её лица. Она смотрела то на его глаза, то на губы, надеясь удостовериться в том, что перед ней не призрак, а живой человек, дорогой и всем сердцем любимый. Наконец на его губах выступила нежная улыбка. На свету поблескивали пролитые слёзы дочери. Отец радостно засмеялся, ещё крепче взяв её лицо в ладони и приложившись губами к носику, как в детстве. Он очень постарел с их последней встречи.
– Ты что здесь делаешь, милая? – от этого голоса по телу Элис побежали мурашки. Она думала, что никогда не услышит его.
– Я? А ты? Ты жив!.. Ты… – она повернулась в сторону ребят, чтобы незаметно для отца вытереть слёзы с щёк. Меръер Милс не отвлекался от неё ни на секунду, и потому разглядел под глазами упавшие реснички. Это примета к счастью и радости.
– Ты так повзрослела…
Мужчина снял её шапку и погладил пушистые волосы. Элис прислонилась головой к его плечу. Папа гордо приобнял дочурку и направился в сторону знакомых. Обратив внимание на каждого, Джон ожидал объяснений. Нависла пауза, которая начинала тревожить мужчину. В отличие от Люси, курировавшей поисковой отряд, директор понятия не знал о докладе, в котором говорилось о жёлтой молнии и вытекавшей логической цепочки.
– Жив? Жив… Ты же заболел и умер! Я видела свидетельство! – шептала она, приподнимаясь на цыпочках к уху папы, хотя так и не доставала до него.
– Элис, счастье моё, давай чуть позже.
Немой вопрос застыл в глазах девушки. Люси нужно было доложить о новенькой, хотя в глубине души она надеялась, что Милс не услышит её слов.
– Она угорь.
Объятие чуть ослабилось. Элис подняла непонимающий взгляд на папу. Его сердце заколотилось быстрее, дыхание приглушенно участилось – девушка услышала это и заволновалась.
– Аарон, Рита, не говорите о даре Элис никому, – серые глазки Люси явственно блеснули в сторону Риты. Та почти незаметно скривила губы в усмешке. – Никому не говорите, что она дочь директора Милса. Спасибо за выполненную задачу. Спокойной вам ночи, – приказ Люси звучал спокойно, оттого его выполнение тем более не требовало отлагательств. Двое переглянулись и отправились на выход. Проследившая им вслед женщина заметила порванную куртку эвфрема.
– Аарон, ты цел?
– Да. Так, земля царапнула.
Кёрби пересёкся с внушительным взглядом Люси. Она скрывала лавину мыслей, но даже за слоем доброты к детям Аарон разглядел волнение. Одиннадцатиклассник напоследок кивнул. Благополучно удостоверившись, что ученики всё поняли, куратор по-матерински, но не без тревоги улыбнулась.
