– Слепошарая? – черство бросил он.
– Дебил, – коридор наполнился оскорблениями.
– Как ты меня назвала?
– Если, я слепошарая, ты – глухой!
Необычно длинные и приплюснутые губы парня скривились в улыбке, он и сам любит так съязвить. Его звали Джеймс Робертсон, аквилег, потенциальный одноклассник Элис, который станет им, если девушка успешно сдаст Базовый тест. Джим приблизился к её лицу, насколько ему позволяла его наглость, а позволяла она многое.
– Новенькая, завались. А то твой учебный год несладким окажется.
– Эй! – эхом до Элис долетел голос Аарона, вышедшего из другого коридора с кипой книг на руках. – Тебе чего от неё надо?
Аарон питал раздражение и, более того, страх к Элис, но никто в школе не был ему так противен, как завистливый и высокомерный выскочка Джим.
– Так у тебя есть защитнички? Что ж, веселее будет. Подарю тебе очки, зверёныш, – выцедив это сквозь зубы, он отошёл на шаг, с усмешкой оглядел подходившего Кёрби и скрылся с глаз.
Проворный эвфрем поравнялся с Элис, но не подошёл ближе, чем на полметра. Пробежавшись взглядом, он удостоверился, что та в порядке, и ушёл, не проронив ни слова. Пока дар угря никак не проявлялся, Аарон не мог сделать ничего плохого девушке, потому что знал, что обидит своим поступком Оливера, Риту и Лиззи, которые более оптимистично отнеслись к новенькой.
– Если она хоть капельку будет похожа на Квентина, мы с Уильямом разберёмся с ней, – сказал он Оливеру в ту ночь, когда они нашли Элис.
– И что вы собираетесь сделать?
– Посмотрим. Не обижайся, Олив, но, если твоя новая подружка будет угрозой для нас, тем более для школы или Верэбриума, я ни на секунду не замешкаюсь.
– Она не такая, как Квентин.
– Дай Уильяму поболтать с ней, пусть он скажет.
– Что? – Коулман ошарашенно оглядел спокойное лицо друга, освещенное тёплыми лучами настольной лампы рядом с кроватью соседа. – Ты рассказал ему?
Кёрби вздохнул и покачал головой.
– Я бы с удовольствием, но дал слово Люси. И Рита не расскажет. Но мы не собираемся общаться с угрём только потому, что ты нашёл с ней общий язык. Так я буду более объективен к ней, насколько это возможно в нашей ситуации. Это для твоей же безопасности,
– Спасибо, дружище, – Коулман пытался выдавить из себя подобие улыбки, но мало что вышло, потому он захотел поспешно завершить предсонную дискуссию. – Уверен, и ты найдёшь с ней общий язык. Кажется, вы с ней близки по неприязни друг к другу.
Кёрби ничего не ответил, выключил светильник и лёг спать. Оливер по-доброму усмехнулся и принялся доделывать несколько уроков на послезавтра, выставив яркость своей настольной лампы на минимум. В ту ночь ему не спалось, в отличие товарища, через десять минут сладко засопевшего.
***
В доме рифов, на первом этаже, в гостевой комнате, на светло-коричневом стеллаже и в кладовой лежали альбомы.
Ежегодно шуршали рельефные большие страницы с фотографиями.
Одноклассники-активисты, везде участвовавшие, дорожили воспоминаниями и с удовольствием возвращались в прошлое, ностальгируя и смеясь, споря и мирясь.
Седьмой класс. Лиззи получила значок-медальку за третье место в конкурсе пения, посвящённого дню матери. Оливер, Аарон, Уильям и другие друзья набрали цветов, добавив в их композицию бумажные, рукодельные тюльпаны и розы.
– Люси, Люси! – раздался ещё не такой басистый голос Уильяма Дэккера, который протискивался через группу работников молодёжного центра, в котором и проходил конкурс. Женщина, обернувшись и увидев своего ученика, поправила прямое, бордовое платье и поспешила в его сторону. – Вот, – он опустил взгляд к готовому букету, который ему еле как удавалось охватить руками. – Куда его?
