Испанский дневник - страница 73

9. Чтобы Ларго Кабальеро понял, что положение хотя и критическое, но совсем не безнадежное.

10. Немедленно, сегодня же, начать формировать резервы для контрнаступления.

Кроме всего этого, нужна воля мадридского народа к обороне и победе: Но это есть, все ждет, все готово прийти в движение, – я вижу это. А вот тех десяти слагаемых – их нет. Каждое из них, если оно сегодня явилось бы, было бы чудом. Все десять вместе – это было бы чудо из чудес. Но пока их нет ни одного.

В Центральном комитете – у Диаса, у Долорес – горькое настроение. Все ожесточены против Ларго Кабальеро. Старик целиком утонул в бюрократической канцелярщине, в бумажках, не дает никому проявлять никакой инициативы, не разрешает назначать без него ни одного фельдфебеля, ни выдавать ни одной тысячи песет, ни одной винтовки. Конечно, он не в силах сам все решить, бесконечно советуется со своими помощниками, деньги все равно расходуются и без него, оружие растаскивается без его спросу, но правительство не формирует войск, не создает регулярных частей, не делает пока ничего разумного, хладнокровного, решительного. Коммунисты проводят огромную и все растущую работу, но все это обработка сырья, приготовление полуфабриката, которым никто ни в правительстве, ни в генеральном штабе не пользуется. Партия собирает десятки тысяч добровольцев – их никто не зачисляет, не вооружает. Партия организует громадные воскресники для рытья окопов, когда люди с песнями, с энтузиазмом приходят на место работ, – им не указывают, где и что копать, держат целый день в ожидании, без лопат, без объяснений, разочаровывают и озлобляют. Партия организовала мобилизацию для военного производства на множество заводов, рабочие согласны бесплатно работать по ночам, они сами находят металл и прочее сырье – им не дают образцов снарядов, их выпроваживают, когда они вместе с инженером приходят за заказом в военное министерство. Паника, саботаж, вредительство стихийно растут в столице, и правительство растерянно пасует перед ними. Чиновники, особенно высшие, самовольно уезжают в Барселону и даже за границу. Вместо одного верного правительству генерала, которого все слушались бы, есть несколько таких, которых слушается Ларго Кабальеро, и больше никто. Старик окружил себя самыми худшими из старых военных – бывшими колониальными администраторами, крупными помещиками, ничтожествами в военном отношении и реакционерами в политическом. Отношения у него со всеми министрами натянутые и злые. Многих, особенно своих единомышленников по партии, он третирует, как слуг. Они потихоньку жалуются на это. И все-таки и социалисты и коммунисты стараются всеми силами поддержать, поднять авторитет старика. На собраниях, на митингах кричат «вива» в его честь, посылают ему приветствия, стараются объединить вокруг его имени рабочие массы, борющиеся с фашизмом. Все это он принимает как абсолютно должное и неоспоримое и, наоборот, не стесняется открыто, в письменной форме, упрекать в нелояльности любой областной или отраслевой комитет профсоюза или редакцию газеты, если они в воззвании или в другом документе пропустили его имя. На это у него уходит больше времени, чем на военные дела.

Конец ознакомительного фрагмента.