Жители посёлка уже проснулись, несколько человек мелькали на его улице. Где-то громко замычала выгоняемая из стойла на пастбище корова, к озеру, наперебой гогоча, спешили гуси. Следом за ними поспевали утки. В двух крайних домах уже вовсю дымили трубы.
Полк был ещё далеко, но жители поселка уже заметили солдат. Никто, конечно, не побежал в лес, а уж, тем более, готовиться к обороне. Глупо предполагать, что два-три десятка мужчин способны противостоять пяти тысячам опытных бойцов. Люди спокойно вышли из домов и стали наблюдать за приближавшимися солдатами.
Полк обогнул озеро и вошёл в поселок; прошёл по его единственной, идущей вдоль берега улице и расположился на лесной опушке под кронами высоких, ветвистых деревьев. Нужно было привести себя в порядок, отогреться, поесть. Только потом можно продолжить поход.
Два дня полк продвигался по тракту, ведущему сквозь лес к Малонто. Дорога проходила вдоль реки, которая, благодаря впадавшим в неё ручьям и родникам становилась всё шире и полноводнее. Становились больше стоявшие на ней деревеньки. Люди, всё так же, спокойно, смотрели на солдат, словно каждый день мимо их дома проходили парайские полки. А вечером второго дня полк подошёл к последнему перед Малонто, седьмому поселку. Ещё не было темно, но решили остановиться, чтобы хорошенько отдохнуть перед решающим переходом.
Два месяца прошло с тех пор, как Николай Сартаков и его сын вернулись из Франции. Стоял душный август.
Хлопнула входная дверь, в просторном холле послышались чьи-то шаги.
– Саш, ты? – выглянул из кухни Николай.
– Да я, я.
– Отлично, иди сюда.
Александр кинул на диван стопу книг, набранных в университетской библиотеке к началу последнего курса и, пройдя на кухню, сел к барной стойке рядом с отцом.
– Пей, – тот протянул сыну стакан апельсинового сока.
– Ты что-то хотел сказать?
– Да.
– Ну, так я весь во внимании, – Саша отхлебнул немного из стакана.
– С тех пор, как мы вернулись, я занимался улаживанием своих дел, чтобы к осени на пару месяцев освободиться от работы и взять отпуск.
– Решил снова нырнуть куда-нибудь?
– Нет, – ответил Николай и, расстегнув верхние пуговицы рубашки, достал висевший на прочной цепочке медальон. Тот самый, что нашёл Александр.
– М-да, – тот скривил на лице гримасу неудовольствия.
– Не понял. Ты всё ещё не веришь? Или тебе мало этих находок, чтобы поверить?!
– Пока не верю. Я, всё-таки думаю, что это лишь старинное золото.
– Хорошо-хорошо, можешь не верить, ради бога, но это не изменит моих планов. Мы с Иваном Сергеевичем всё равно возьмём тебя с собой, чтобы показать Остров.
– Ладно, допустим, это так. Но учти, мне через неделю учиться идти. Да и Иван Сергеевич… он ведь уже староват для таких забав.
– Хочу тебя порадовать. Я договорился с Топосовым, объяснил ему всё…
– С нашим деканом?! – удивился Саша. – И что ты ему сказал?
– Сказал, что нашёл медальон и собираюсь побывать там.
– Что?!
– Он всё знает. Мы же вместе тогда обследовали Сашу Давыдова. Он и перевязывал его один раз, когда тот вернулся назад весь изрубленный.
– Э…
– А во-вторых, Ивану Сергеевичу хотя и почти шестьдесят, а он и тебе даст фору. Силы, как в молодом.
– Ну ладно, хорошо. Попробуем, может, что и получится.
– Получится, обязательно получится. Так что готовься, отправляемся завтра.
Николай хлопнул ладонью по столешнице, так что зазвенели подвешенные на держателях бокалы и, спрыгнув с табурета, вышел из кухни.
