– Элли…
– Что? Что случилось? Эйден что-то сделал?
– Эйден? – ее брови хмурятся. – Какое он имеет ко всему этому отношение?
– Э-э… Ким? Ты пришла на урок с этим засранцем.
– Он нашел меня возле кабинета медсестры и сказал идти с ним на занятия.
Моя кровь закипает.
– Он причинил тебе боль? Заставил тебя?
– Что за черт? Зачем ему это делать? – Ким играет с лямками своего рюкзака. – Он вежливо попросил. Почти…
– Почти что?
Что-то ностальгическое мелькает в ее глазах.
– Дружелюбно.
– Воу, Ким. Ты слышишь себя? Эйден не дружелюбен. Он не может быть дружелюбен никогда.
Он гребаный псих!
Пожалуйста, не говорите мне, что он тоже играет с разумом Ким. Это что, своеобразное «пошла ты» мне в душу? Или я слишком драматизирую?
Но опять же, Эйден из тех, кто просчитывает свои ходы, прежде чем что-либо предпринять.
Ким хмурит брови, поджимая губы.
– Почему ты так напряжена?
– Извини, – я смягчаю свой голос. – Это просто потому, что я беспокоюсь о тебе, ладно? Эйден никогда не был дружелюбен к тебе, так с чего бы ему быть таким сейчас?
– Но Кинг никогда не был груб со мной. Мы раньше общались, знаешь… – Ее губы дрожат.
Общались?
Я знаю, что Ким училась в Королевской Элитной Средней Школе вместе с остальными всадниками, но у меня никогда не складывалось впечатления, что она дружила с ними.
Я имею в виду, Ксандер издевается над ней при любом удобном случае. С чего бы остальным дружить с ней?
Особенно Эйдену.
– В любом случае, что ты делала у медсестры? – спрашиваю я.
– Просто мигрень. – Она улыбается, но улыбка не касается ее глаз. – Утром я приехала за тобой, но твой дядя сказал, что тебя уже нет.
– Извини за это. Тетя подбросила меня, а я забыла свой телефон в школе.
Она секунду молчит, покусывая нижнюю губу.
В конце концов она расскажет мне, что произошло. А пока я глажу ее по плечу и говорю мягким тоном.
– Выпускной год, взрослые решения, верно?
– Какие решения?
– Ты знаешь, в этом году мы всех уделаем.
Она смотрит на меня, выглядя потерянной.
– Как? Как именно мы это сделаем? Потому что твой пустой оптимизм никогда нам не помогал.
– Ким?..
Она, кажется, не слышит меня и продолжает:
– Мы не можем остановить их. Мы можем только оставаться под водой, пока она льется на нас, и молиться, чтобы они не промахнулись, чтобы нам не пришлось терпеть это снова. Мы можем только склониться и позволить им нанести удар, надеясь, что он будет последним.
– Ким! – Я встряхиваю ее. – Не говори больше такого. Мы рождены не для того, чтобы нас унижали. Ты меня слышишь?
– Я не такая сильная, как ты, Элли. – Слезы блестят в ее глазах. – Я не могу заморозить мир, как это делаешь ты. Это больно. Все это больно. Я устала, ясно? Я просто чертовски устала от этого дерьма. Это было десять лет назад. Десять гребаных лет. Да, я облажалась, но я всего лишь человек. Я заслуживаю второго шанса.
Я остаюсь на месте как вкопанная, когда Ким вытирает глаза и стремительно обходит меня, чтобы войти в класс.
Она… сорвалась.
Ким не из тех, кто срывается. Она такая добрая, тихая и… замученная.
Что произошло, что заставило ее сорваться? И что, черт возьми, она имела в виду, говоря, что заслужила второй шанс?
Второй шанс от кого?
Может быть, я не знаю свою лучшую подругу так хорошо, как мне казалось?
По затылку бегут мурашки, и мой желудок сжимается от странного осознания.
Я оборачиваюсь только для того, чтобы попасть в плен дымчатых глаз короля дьяволов.
