Исповедь афериста - страница 8

– В фильме «Покровские ворота», помнишь? – пытался подсказать ему я.

– Не помню, – уверенно ответил он. По интонации я понял, что фильм он не смотрел. Повисла пауза, и я смог получше рассмотреть своего нового знакомого. Ростом он был с меня, а во мне уже тогда было 182 сантиметра. Русые волосы, модная прическа того времени: челка загораживает пол-лица. А-ля Бой Джордж из популярной группы Culture Club. Правильные черты лица, худощавое телосложение. Ну, в 16–17 лет мы все были худые и звонкие. Это сейчас иногда смотрю на своих друзей, которые отрастили пивные животики и вес набрали за центнер, и не верю, что когда-то все мы были одной комплекции.

– Ну что, скоро там урок? – прервал молчание Константин и поискал глазами часы на школьной стене. И тут настало мое время выпендриться, хотя, если честно, я пытался это сделать с того момента, как он подошел. Я до такой степени вытягивал левую руку из пиджака, что со стороны, наверное, казалось, что на мне пиджак моего младшего брата. Ведь на руке красовались настоящие японские говорящие часы! Я очень ими гордился. Их подарил отцу один приятель, съездивший в командировку в Японию. Часы были пластиковые, и отец предпочитал носить свои, проверенные временем, – «Полет». Часы достались мне. В своем городе я ощущал себя с ними самым крутым! Я каждые две минуты смотрел на них, да еще и так, чтобы это видели окружающие, а для полного эффекта нажимал на кнопку, и женский голос с акцентом говорил, сколько времени. Из-за часов меня не раз выгоняли из класса и вызывали родителей.

Вот и сейчас я гордо нажал на кнопку. Женский голос произнес: «Восемь часов пятьдесят минут».

– Хорошие котлы, – одобрительно закивал Костик. – Джапан?

– Нет, «Сейко», – ответил я. Что поделать, если именно так произносили название этой фирмы в моем родном городе? Костик чуть не задохнулся от смеха.

– Ну, ты вообще деревня, – сквозь смех сказал он. – Джапан – это Япония по-английски. А «Сейко» – хорошая фирма. Ладно, пошли, а то опоздаем, Сейко, – передразнил меня он.

Поднимаясь по лестнице на второй этаж, где был наш класс, мы буквально протискивались сквозь толпу рвущихся к знаниям учеников. К моему удивлению, Костик со многими здоровался, его окликали и приветствовали.

– Ты же говорил, что новенький, а тебя полшколы знает, – удивился я.

– Да учился я в этой школе до седьмого класса, потом ушел, – состроив недовольную физиономию, ответил он.

– Как ушел? Куда ушел? – не унимался я.

– Куда-куда. На кудыкину гору, – еще больше раздражаясь, ответил он. Разговор о школе ему явно не нравился. – В спортшколе я два года учился.

В хоккей играю, – с нескрываемою напыщенностью ответил он.

– Да ладно, – изумился я.

– Прохладно, – огрызнулся он.

– А чего ушел?

– Да с Тихоновым поцапался на тренировке, вот и выгнали, – не моргнув глазом, соврал он. Я хоть и был из провинции, но кто такой Виктор Васильевич Тихонов знал очень хорошо. Да что я! Вся страна знала, от детей до стариков. Легендарный советский тренер, только в феврале приведший нашу сборную к титулу олимпийских чемпионов в Сараево.

– А-а-а, ты играл в одной пятерке с Фетисовым, Касатоновым, Макаровым, Ларионовым и Крутовым, – отыгрываясь за «Сейко», подкалывал его я. – Но что-то не узнаю я вас в гриме. Или вы в маске были, на воротах стояли? Да там Третьяк вроде. Да и молоды вы больно, – не унимался я.

– Хочешь верь, хочешь нет, – продолжал сочинять Костик, дабы не потерять лицо. – В юношеской команде ЦСКА я играю. Он к нам на тренировку приезжал, отбирать перспективных игроков в школу олимпийского резерва. Ну, я и огрызнулся. – Костик врал безбожно. В свое время Джон Леннон из «Битлз», будучи на пике популярности, сказал: «Мы сейчас в мире популярнее Иисуса Христа». Не знаю, как Леннон, но то, что в СССР в то время наши хоккеисты были популярнее Иисуса Христа и «Битлз» вместе взятых, – это точно. Их знали по именам и в лицо. Боги! И тут какая-то сопля огрызнулась самому Тихонову?