–Пустяки.
Любовь Николаевна шагнула к калитке, взялась за ручку, тут же обернулась, выжидающе глядя на него. Володька помялся, не решаясь о чем-то спросить. Наконец неуверенно выдавил, глядя прямо ей в глаза:
–Любовь Николаевна, Вы навсегда уезжаете, или вернетесь к нам из отпуска.
–Не знаю,– вздохнув, виновато улыбнулась девушка.– Ведь у меня срок отработки после институтской закончился. Может, уволюсь и совсем уеду. А может быть, вернусь. Пока не знаю, я еще окончательно ничего не решила. Да и мама у меня совсем одна осталась, сестра учится в институте в Минске. Дома редко бывает, только на каникулы приезжает. А папа умер от рака, давно, пять лет назад. Так что…
Девушка замолчала. Володька теребил жидкий усик, переминался с ноги на ногу, не решаясь посмотреть ей в глаза, чтобы не выдать своих чувств.
–Если позволите, я сегодня зайду, вечером…за книгой.
–Буду ждать.
Попрощавшись, девушка открыла калитку и скрылась во дворе. Яковлев смотрел ей вслед. Постояв еще немного, словно надеясь, что девушка вернется, он побрел домой, рассеяно скользя задумчивым взглядом по излучине реки, по домам на противоположном берегу, по дряблым кособоким кладбищенским крестам.
Едва солнце ушло к закату, повиснув на верхушках деревьев, Володька Яковлев подходил к дому, где жили молодые учителя. Немного постоял у калитки, прошелся под окнами, успокаивая разбушевавшееся сердце.
Любовь Николаевна заметила его в окно, вышла за ворота. На плечи наброшена легкая кофточка, светлые брюки плотно обтягивают крутые бедра. Легкий ветерок раздувает распущенные волосы, играя светло русыми локонами. Сейчас она была особенно красива. Улыбнулась. Володька сделал несколько шагов навстречу.
–Давно пришел?– спросила девушка.
–Да нет, только что,– соврал он.
–Чего же не заходишь.
Володька замялся. Он еще ни разу не был в доме учительницы, и даже во дворе, ни разу не был. Десяток раз провожая учительницу от школы до дома, всякий раз этот путь заканчивался у ворот. На большее у него не хватало духу.
–Входи, не съем.
Володька прошел во двор. Учительница закрыла калитку, дошла до крылечка и устроилась на верхней ступеньке, приглашая последовать своему примеру. Он примостился рядом.
… Лишь в Сибири небо имеет такую завораживающую глубину, магнетизм, с крупными лучистыми звездами. Так вот, если долго смотреть в ночное небо, то все вокруг приобретает сказочные тона. Баюкающий шелест берез, ночные звуки близкого леса, подступающего к самому дому. Необыкновенно мягкие и нежные пальцы девичьей руки, лежащие в твоих ладонях. Тепло девичьего тела, прижавшегося к твоему плечу и словно спеленавшее тебя, блеск ее глаз в свете яркой луны, но затушеванные ночным мраком. Ее близость и неприступность,– все это навевает сказочную дрему, неповторимость каждого мгновения и его скоротечность.
–Любовь Николаевна, возвращайтесь, пожалуйста, в нашу школу. Я Вас об этом очень и очень прошу, для меня это очень важно, – тихо прошептал Володька.
Девушка вздохнула, плотнее прижалась к его плечу.
–Я тебе напишу, хорошо?– Помолчала.– А если заскучаешь без меня, посмотри ночью на луну и поговори со мной. Я тоже буду разговаривать с тобой по вечерам.
Яковлев отрешенно смотрел на яркие звезды. В глазах его застыла грусть и обреченность. Ему хорошо было рядом с любимой девушкой, но он отлично понимал, что через несколько дней она уедет на свою родину под Москву и, наверное, больше он ее не увидит никогда.
