Исповедь: дотянуться до звезды - страница 5

–Любовь Николаевна, когда Вы в отпуск уходите?

–В июле. Домой, наверное, поеду. А почему ты спрашиваешь?

–Да так, просто интересно,– проговорил Володька.

Они продвигались по тропинке, оживленно беседуя на различные темы, вспоминали курьезные случаи из жизни школы и их класса.

Дом, в котором жила учительница, стоял на краю села. Рядом, не далее сотни метров, через дорогу, протекала глубокая, но не очень широкая и тихая сибирская речушка. Далее по этой дороге, на расстоянии полукилометра, располагалась небольшая деревушка Лисицыно, где и жил Яковлев. Как раз посредине расстояния между селом и деревней виднелось старое деревенское кладбище с покосившимися крестами. На этом кладбище уже никого не хоронили, разве, какой ни будь древний дед или бабка попросят упокоить их рядом с близкими родственникам, давно ушедшими на погост.

Остановившись у калитки, Любовь Николаевна забрала у Володьки свой портфель.

–Спасибо, что проводил. И за фотографии спасибо.

–Пустяки, не стоит благодарности,– стушевался Володька.– Это Вы извините меня за опоздание. Нужно много времени, чтобы просушить все фотографии, а сырые не понесешь.

– Заходи в любое время в гости. У меня книги интересные есть.

В то время как они стояли у ворот, прислонившись спиной к ограде палисадника, мимо них по улице проезжал колхозный автобус. Но вот он вдруг резко затормозил и остановился напротив. Водительская дверца открылась, и из машины вылез водитель. Больше никого в автобусе не было.

Водитель подошел к ним. Володька знал этого парня. Бобл. Кличка была производной от его фамилии Бобликов. Парень лет на десять старше Яковлева, выше на полголовы, сухощавый, но мощный.

Совершенно не обращая внимания на Володьку, он подошел к учительнице вплотную и цепко ухватил её пятерней за подбородок, повернул лицом к себе, заставляя посмотреть в глаза.

–Ну, ты чего же это, Люба?

Девушка попыталась вырваться из цепких пальцев, но неудачно.

–Не хватай за лицо, придурок!

Учительница в пылу перебранки совсем не забыла о своем попутчике, поэтому ей было неудобно и стыдно перед учеником за действия нахала, да и за себя тоже. Бобл также не принимал в расчет мелюзгу в лице Яковлева, уверенно напирая на растерявшуюся девушку. Вдруг он покачнулся, его рука отпустила девушку. В следующее мгновение он отлетел на несколько метров от мощного толчка в грудь, но на ногах удержался. Напротив него стоял разъяренный Володька, сжимая кулаки, он готовился броситься в сокрушительную атаку. Злобно сверкая глазами, он пожирал противника взглядом.

Бобл был ошарашен. Перед ним стоял сопляк, но по его решительной позе было понятно, что он, не раздумывая, бросится в драку, не заботясь о последствиях, и вцепится в глотку зубами. Поэтому Бобл благоразумно отступил, буркнув:

–Молокосос, ещё увидимся.

Хлопнула дверца, зарокотал мотор и автобус уехал.

Любовь Николаевна облегченно перевела дух: не хватало только драки из-за неё, а потом отвечай за избитого ученика.

Яковлев заметил нервозное состояние учительницы и успокаивающе погладил её по руке.

–Любовь Николаевна, не переживайте за меня. Мне он ничего не сделает, не так-то просто со мной справиться, даже такому здоровому нахалу.– И добавил,– А почему он так хамски с Вами обращался? Такое впечатление, что он считал себя вправе на подобные действия.

–Возможно, потому, что одно время посещала их компанию. Один из его товарищей пытался ухаживать за мной, несколько раз встречались. Но тот оказался не в моем вкусе и мы расстались. И, наверное, из солидарности с ним ревнуют меня. А тут увидели с тобой. А вообще, Володя, спасибо тебе за помощь, я уж и не знала, как от него отделаться.