Исповедь дурака. Как я ушёл от «нормальной» жизни и стал счастливым - страница 29

В другой раз мне захотелось вынести с кладбищенской мусорки деревянный крест. Мы принесли его знакомому Светы, который занимался изготовлением гитар, и предложили сделать из креста «басуху». Парень в недоумении послал нас подальше. Пришлось идти с крестом на плече несколько кварталов, чтобы культурно предать его земле за кольцевой автодорогой.

Но самое экстремальное случилось, когда мы со Светой напились прямо в историческом центре Минска и отправились гулять по проезжей части. А когда мне захотелось «по-маленькому», я не стал соблюдать приличия: шёл прямо по разделительной полосе и справлял нужду на проезжающие мимо автомобили. Каким-то чудом праведного гнева водителей и милиции удалось избежать. Хотя даже мне самому такой поступок казался заслуживающим наказания.

В общем, прогулки получались насыщенные. Кроме того, мы обменивались дисками с музыкой и часами болтали по телефону (домашнему, поскольку мобильного у меня не было). Даже когда особо нечего было сказать, мы могли подолгу мычать, зевать, сопеть – нам просто нравилось веселить друг друга своим идиотизмом.

– Уже четыре часа говорят! – удивлялась мама, – наверное, это любовь.

– Это пиздёж, – урезонивал её отец.

Мне и самому это всё больше напоминало пиздёж. Кладбища-кладбищами, музыка-музыкой – но когда же мы, наконец, потрахаемся?

Я задал этот вопрос открыто. И тут выяснилось, что у Светы есть парень, которого она ждёт из армии, и её терзают сомнения – с кем из нас двоих ей остаться. Эта новость меня изрядно шокировала и сбила с романтической орбиты. Света долгое время утверждала, что я более симпатичен ей во всех отношениях. Мы продолжали наши вылазки, но они превращались в ритуал – в них уже не было изначальной искры безбашенности. Я становился раздражительным. В итоге, как только Светин парень вернулся из армии, она ушла к нему.

Я предполагал такой поворот событий и пытался убедить себя, что готов принять его холодно и беспристрастно. В действительности сердце обливалось кровью – такого глубокого чувства разочарования и предательства в моей жизни ещё не было. Я плакал, писал злые стихи, грубил людям в чате и играл в стрелялки, дрочил, представляя, как насилую Свету…

И в то же время не понимал, что именно меня так бесит? Казалось бы – не получилось с одной, так найдётся другая. Ведь я с самого начала старался не воспринимать наши отношения всерьёз.

Старался-старался, а на деле – привязался. Много ли надо девственнику с гиперактивным воображением? Красивая девушка, первые поцелуи «по-взрослому», совместные приключения… Мне казалось, что мы оба в восторге от происходящего и не променяем нашу романтику ни на что на свете. Но все эти яркие моменты имели сверхважное значение только для моего наивного ума. А Света, да и вообще взрослые люди, живут другими ценностями. Хотя я так и не понял – какими именно.

Оглянувшись назад, я понял, что собственная влюблённость ослепила меня настолько, что я принял её за взаимную любовь. Просто парил на крыльях фантазий, не желая смотреть на факты. Пришло время спуститься с небес на землю.

Я перестал звонить и писать, решив стать более прямолинейным, расчётливым и грубым в дальнейшем. Света ещё раз заходила ко мне в гости, а я заходил к ней. Это казалось формальностью перед прощанием. Я вёл себя холодно и отстранённо. Она пыталась меня растормошить, вернуть былую игривость в наше общение. То ли хотела остаться друзьями, то ли чего-то большего – играючи мы даже ложились в постель «валетом» у неё дома. Но для меня окончательный разрыв уже произошёл. И было слишком больно что-либо возвращать. То есть я к тому времени уже свыкся с ролью брошенного и разочарованного – она служила источником вдохновения и потому вполне меня устраивала.