Исповедь изумленного палача - страница 7

От такой информации моя непривычная голова шла кругом, но я постепенно привыкал.

Вскоре я заметил еще одно качество Артема Ивановича. Его успех в контактах любого уровня определялся мощным волевым полем, которым он накрывал всех участников общения. В этом был его неповторимый талант: обезвредить собеседника одним взглядом стальных серых глаз. Вроде бы деталь из дешевого шпионского романа – но абсолютная правда.

И вот наступил день, изменивший мои отношения с Артемом Ивановичем навсегда.

С самого начала генерал настоял на переходе на «ты», отчего я испытал некоторое смущение. Сегодня же старший друг выглядел не то что озабоченным, но сосредоточенным больше, чем обычно.

И сразу перешел к сути:

– Образовалось дело, срочное настолько, что я вынужден просить тебя о посильном содействии. Специфика его в том, что никто, никогда, ни при каких раскладах не сможет даже отдаленно заподозрить, а тем более узнать о нашем разговоре и твоем во всем этом участии.

Сказано все это было тихо, доброжелательно, глаза в глаза. Я постепенно научился выдерживать этот взгляд. Иногда при помощи уловки: глядеть нужно в переносицу.

– Детали тебе не важны, – продолжал генерал. – А важно то, что в Витсбург прилетает некая фигура, передвижение которой надо проследить доступными техническими средствами. Но как раз сегодня у меня под рукой никого нет. Это простая операция: под днищем автомобиля крепится блок GPS, и дежурный в посольстве отслеживает все, что нужно. Сейчас блок поставить некому. И потому ты в деле, если, конечно, нет неотразимых возражений.

Возражений не было. Зато в наступившей тишине я ощутил необъяснимую тревогу. Обнаружить ее я не мог себе позволить и потому загнал в самый дальний угол сознания. Или подсознания? В тот момент это было неважно: следовало просто выразить спокойное согласие.

Тишина источала еще какую-то недосказанность, которую я ощутил на уровне инстинкта. Я было подумал: звериного. Но сам себя одернул: глупости, ничего звериного, просто инстинкта.

По прошествии лет, наполненных событиями, без преувеличения, исторической важности, я узнал о них все до мельчайших подробностей. Начиная с причин, их породивших, продолжая судьбами людей, в них участвовавших, и заканчивая закономерным финалом, участником и свидетелем которого я стал. И уже глядя из будущего, я воспринимал себя с некоторой жалостью и легким презрением. Меня, такого умного и проницательного, знатока человеческой натуры, безошибочно разруливающего любую ситуацию, провел, как младенца в яслях, самый доверенный человек – генерал Грохот. Использовал будто статиста из массовки.

Как выяснилось при очередном взгляде из будущего, происходило еще кое-что чрезвычайно важное. Генерал Грохот начал долгий процесс постижения и использования моего дара предвидеть смерть и с какой-то пока непонятной для него радостью приводить в исполнение вынесенные кем-то там, а возможно, и им самим, приговоры.

А истина про фигуру, прибывающую в Витсбургский аэропорт, заключалась в том, что фигура была предателем-перебежчиком в чине полковника Службы, приговоренным трибуналом к вышке и проживавшим более двадцати лет в Аргентине. Его случайно раскрыла тамошняя резидентура и проследила до прибытия в юрисдикцию резидента Южной Африки – генерала Грохота.

Иногда жизнь лихо организует невероятные совпадения. У Артема Ивановича с аргентинским вояжером имелись давние личные счеты. Во-первых, в незапамятные времена молодости они были сослуживцами и даже дружили семьями. Во-вторых, уже утвержденная командировка Артема Ивановича и Маргариты Генриховны в Соединенные Штаты с шумом накрылась из-за предательства бывшего коллеги. А главное – после побега он сдал четырех блестящих сослуживцев Артема Ивановича, долгие годы работавших под глубоким прикрытием.