Жнец замолчал и Карл услышал в иллюзии голоса людей:
– Кто здесь? – сурово спросил Эд.
– Батюшка…, – прозвучал голос Эммы.
Жнец продолжил рассказ:
– Осознание пришло к нему молниеносно. Подняв дочь, он отнёс её к матери. Сам же не мог смотреть, как та пытается оттереть следы крови с ног и лица их единственного ребёнка. Как супруга с трясущимися руками старается привести дочь в чувство. Его сердце разрывалось на тысячи кусков, а из груди словно выбили весь воздух. В ту ночь он так и не смог уснуть.
Следующие несколько дней слились воедино. Они силились узнать, кто сотворил с ней такое, но Эмма упорно молчала, лишь отказывалась от еды и воды. Ранее жизнерадостная девушка обратилась в тень, которая не жила, а существовала. Тьма пережитого терзала её душу, всё закрутилось, как в кошмарном сне: медленно угасающая дочь и опухшая ото слëз супруга. Но Эд не имел права сдаваться, он был полон решимости узнать, кто сделал это, но всё оказалось безрезультатно.
Карл смотрел на всё затаив дыхание, проживая всё, что творилось с тем, кого он приговорил к смерти много лет назад. Картинка сменилась, и жнец продолжил:
– Прошёл месяц, с того дня. Очередное потрясение настигло Эда. Эмма узнала, что понесла, и не смирилась с позором. Её нашли висевшей на дальнем дворе. Она сделала это ночью, когда все спали и никто бы не смог ей помешать. Состоялись похороны. Вместе с дочерью в нём тогда что-то умерло. Девочку похоронили как собаку, за воротами кладбища.
Она лежала в земле, а тот, кто сделал всё это, наслаждался жизнью, Эд намеревался отомстить.
Изображение изменилось, а Карл начал осознавать, к какой развязке ведёт жнец, и его пробил холодный пот.
Он это заметил и сделал для себя выводы, после чего продолжил:
– Прошло ещё около двух месяцев и снова похороны. Супруга не выдержала удара и угасла вслед за дочерью. Он остался совершенно один. Смысл всей его жизни пропал. Одно удерживало на земле – желание воздать по заслугам.
Минуло ещё несколько месяцев. Эд всё так же ходил на служение в тот же дом, и однажды он стал свидетелем пьяного разговора молодого господина. Ему было неприятно слышать, как тот бахвалился своими забавами с очередной девицей. Он хотел уйти, не привлекая к себе лишнего внимания и гнева сира, но его сознание зацепила одна деталь. Незначительная, но невыносимо знакомая. Сердце пропустило удар и упало куда-то вниз. Мужчина узнавал в рассказе свою дочь. Гнев затуманил разум, а мысли лихорадочно закрутились в его голове. Эд едва смог с собой справиться. Но не сейчас. Он должен отомстить ему, обязательно, но сначала хотел всё обдумать.
Эд подкараулил негодяя, зажав в руке увесистую кочергу. Он намеревался отбить мерзавцу всё, до чего дотянется. А главное – то, чем этот поганец больше не сможет навредить ни одной девушке. То, что он благородной крови спасёт его от суда. Никто не станет разбираться. Эд решил сам восстановить справедливость.
Иллюзия медленно пропала, а Карл всё ещё не мог поверить. Чувства смешались, а жнец не стал прерывать молчание. В конце концов, палач пришёл в себя и спросил:
– Но почему он не?.. – не успел закончить он фразу, как жнец его прервал.
– Имелся ли смысл? Кому поверили бы? Слуге или благородному сиру? – последнее слово он словно выплюнул. – Ну что? Оказался ли справедлив твой суд? Виновен ли Эд и заслужил ли такой конец?
Карл молчал. Просто не знал, что сказать. Впервые за долгое время он оказался совершенно выбит из колеи. Сейчас сложилось всё: и признанная вина, и угасший взгляд.
