– Никто и никуда отсюда не выйдет, даже если будем сидеть тут вечно.
Они очень боялись меня разочаровать. Мы только-только стали немного сближаться. Класс, который перешёл в новую школу из старой «белой» школы, был недружный. Кроме того, он ещё и был собран из детей нескольких разных классов. Я приложила немало усилий, чтобы они чувствовали себя тут комфортно, чтобы они сдружились.
Девушки, мои красавицы, уже нервничали и кричали на парней, чтобы те признались, чья это «дурь». Время шло. Я стояла и смотрела на них. Мои дальнейшие действия они предугадать не могли. Они молчали. Я села за учительский стол и начала что-то писать, делая вид, что я работаю. Так прошло ещё минут пятнадцать.
– Елена Владимировна, отпустите всех, это моё, – Береговой встал и посмотрел мне в глаза. Он был красивый, высокий и абсолютно потерянный подросток. Отец их давно бросил, а мать была пьющей женщиной.
– Вадим, останься, остальные свободны, –сказала я.
Но никто не ушёл. За дверью в тот день до шести вечера стояли 23 моих ученика, пока я разговаривала с Береговым.
После того вечера, когда Береговой рассказал мне всю свою жизнь, я стала замечать странные вещи. Иногда, когда я приходила в класс, там стояли живые цветы, кто-то звонил ночью и молчал, мне приходили записки странного содержания.
Любовь к своему учителю или учительнице – тема вечная и далеко не новая. Мальчики и девочки влюблялись в своих наставников всегда. Но если раньше учитель был для ребенка абсолютно недосягаем, как вершина Эвереста или планета другой галактики, то теперь всё по-другому.
В современной школе учитель становится ближе и демократичней. Меня этому учили в университете. Я старалась общаться с детьми на равных. Это, безусловно, большое достижение, но это же и рождает дополнительные сложности. Во-первых, в такого учителя или учительницу дети легче влюбляются. Во-вторых, демократичная манера общения располагает к признаниям в любви, что создает неловкую ситуацию.
Любовь ученика ко мне в мои планы не входила никак. В моем 11 «Б» классе было много красивых парней, которые меня очень уважали и любили. И готовы были сделать всё, чтобы у нас в классе были хорошие отношения, а жизнь кипела и бурлила! Но любовь в понимании «любовь» меня не устраивала и пугала. Вадим был ранимым и закомплексованным. Учась в школе, Вадим настойчиво не акцентировал своё внимание, но после выпускного бала, не давал мне проходу. Ему обязательно нужно было со мной разговаривать обо всём, о чём только он хочет. У меня же столько времени на общение с ним не было! Когда я дала понять, что у меня нет времени на то, чтобы выслушивать его рассказы, он загрустил и придумал следующий ход – шантаж. Вот тут я действительно испугалась. Вадим по всем психологическим характеристикам был склонен к саморазрушению. Люди, находящиеся в состоянии депрессии, часто думающие о том, чтобы лишить себя жизни, склонны к самоубийству. А в депрессии Вадим был уже несколько лет. Сначала я смеялась и уходила от этого разговора, но когда в лесу друзья его вытащили из петли, мне стало страшно. Такого финала педагогической деятельности я бы не пережила. В этом случае я растерялась и не знала, кому я могла рассказать всю эту историю. И я решила рассказать всё подруге.
Наталья смотрела на меня как на сумасшедшую. В этом же классе училась её дочка и моя крестница. Мы вместе с подругой искали выходы, но ничего в голову не приходило.
