Василиса кинула пинцет с пулей в саквояж и зажала пальцами рану. Теперь они стали единым целым. Одним организмом. Марля, которой она держала рану, тут же стала багрового цвета.
– Быстро, бери его за плечи. Помогай мне, – приказала Василиса Мустафе, который один сохранил спокойствие духа. Она показала, как надо делать.
Тело уже почти не дышащего поэта переместили на повозку.
– Гони к своей сакле, Мустафа. Миленький, не останавливайся.
И тут Мустафа заупрямился.
– Мне обещали золотой. Я хочу получить его здесь.
Василиса обвела глазами мужчин, которые смотрели на нее как на сумасшедшую.
– Есть у кого-то золотой? Нужно заплатить вознице. Господа, это вопрос жизни и смерти Лермонтова, великого поэта.
– Василиса Михайловна, ну откуда у нас деньги? Мы же собирались на дуэль, а не в ресторан, – ответил за всех смущенно Глебов.
Мустафа нахмурился.
– Без денег не повезу.
Василиса не отпуская рану, сдернула с пальца перстень. Сунула ему в руку.
– Вот.
Мустафа покачал головой.
– Этого мало.
Она сдернула с шеи цепочку, как будто выдернула чеку из гранаты.
– Вот возьми еще и это. Серебряная.
Мустафа взял цепочку и внимательно посмотрел на камень.
– Это тебе точно уже не нужно? – спросил он задумчиво, где-то в углу его взгляда блестнуло затаенное злорадство, а потом посмотрел на Лермонтова, – Куда везти то его, барыня? Может здесь с ним простишься, все равно не жилец.
– В саклю, – крикнула Василиса, тут же забыв про цепочку и камень, и еще сильнее пальцами сдавила марлю, пережимая артерию. – Гони.
Однако слово «гони» к быкам было сложно применимо. Мустафа выжал из них все, что мог, но к своему дому они смогли добраться лишь минут через пятнадцать. Лермонтов уже не дышал. Василиса прижималась к его груди ухом, стараясь услышать дыхание, но все было бесполезно. Он умер.
В бессилии Василиса упала на колени перед наличником и в голос зарыдала, проклиная животных, как будто они были в чем-то виноваты. В ярости она зарычала, как большая кошка, и сильно ударила его кулаком по груди, закричав.
– Дыши-и-ии!
В этот момент Михаил открыл глаза и вздохнул. Посмотрел на Василису.
– Ты здесь? Ты рядом?
– Да, я здесь, я рядом. Мишенька, нам надо сделать несколько шагов. Там, за этим окном нас ждет другая жизнь. Там …
Она хотела сказать про сына, но не успела, Михаил закрыл глаза, и, улыбнувшись, перебил ее.
– Я тебе верю.
Глава 6
Фрэнк Синатра, спецагент службы охраны президента Соединенных Штатов Америки, не любил, когда его сравнивали с своим знаменитым тезкой. Не любил до скрежета зубов. Это напоминало ему о его детстве, и своих родителях, которые как раз были на нем помешаны и имя ему дали специально в честь певца.
Все свое детство он жил среди портретов знаменитости, его песен и всевозможных сувениров, на которых было его имя. Родители одевали его как певца, возили на различные конкурсы двойников и заставляли выступать во всевозможных шоу с песнями «романтического баритона». Им казалось это забавным, и позволяло всегда быть на виду у прессы и телевидения.
Когда появилась возможность самостоятельного выбора, он взбунтовался и, вопреки воле родителей, поехал не в Голливуд, а в армию, в морскую пехоту. Оттуда уже после службы в Ираке и Афганистане, он поступил на работу в Центральное Разведывательное Управление. Поработал немного там, и в конце концов осел в Вашингтоне, в службе охраны президента, в отделе безопасности Белого дома.
