Не успела Света опомнится, как осталась одна с все еще жужжащим феном в руках. Хлопнувшая входная дверь вернула ее на грешную землю, заставив вздрогнуть от резкого звука. Убрав фен на место, Света защелкнула замочек на двери в ванную и сбросила халат, оставшись перед зеркалом в одних трусиках.
Она не спросила самого главного. Почему она?
Спохватившись, Света забралась в ванну, включила воду и принялась чистить зубы, стоя под душем, чтобы сэкономить время.
Из номера она вышла ровно в десять, одетая в закрытый брючный костюм нейтрального бежевого цвета, который нашелся в необъятном шкафу, забитом одеждой под завязку, и, к счастью, оказался впору. Внимания ей привлекать совсем не хотелось, этого еще вчера хватило с лихвой. А вот найти Зара было просто необходимо. Без него она чувствовала себя самозванкой и преступницей, занявшей чужое место.
Зар
Зар был зол. Зол настолько, что был уже не в состоянии скрывать это от чистой души. Измученный постоянным возбуждением, которое терзало его тело, и бессонной ночью, он уже с утра испытывал дикое раздражение от кристально ясного и безмятежного взгляда чистой души.
Хотелось сбежать на край света, чтобы никогда больше ее не видеть, чтобы избавиться от въедающегося под кожу дискомфорта при виде нее. Глядя, на то, как она сидит на кровати, уютно поджав под себя ноги, на ее сонную мордашку и сползающий с плеча воротник слишком большого для нее гостиничного халата, Зар остро пожалел о том, что не позволил тогда убить ее.
Яд злобы сочился из него с каждым сказанным словом, но она не злилась в ответ. Не пыталась уколоть хотя бы словами. Лишь смущалась, и ее кожа розовела, вызывая почти непреодолимое желание коснуться рукой, ощутить ее тепло и мягкость.
Лучше бы его поручителем стал Хело! Этот белокрылый ублюдок, хоть вызывал у Зара отвращение, но был бы вполне привычным и предсказуемым напарником. А эта…
Она была глуха и слепа, совершенно не улавливая его состояние. Сосредоточена только на себе, как это свойственно людям. И, вместо того, чтобы бежать от него со всех ног, когда он был так зол, что готов был наплевать на все и придушить ее голыми руками, ей вдруг захотелось поиграть в заботливую мамочку.
Зар не понимал, почему вдруг подчинился ей и позволил коснуться своих волос. И от этого злился еще больше. Но это было потом. А в тот момент он был ошарашен ее желанием посушить ему волосы, чтобы он не простудился. Нет… ничего особенного в этом предложении не было, кроме мотива. Кажется, впервые в жизни кто-то собирался что-то сделать для него не с какой-то корыстной целью для себя, а с искренней заботой о нем самом.
Девушка предложила посушить ему волосы, руководствуясь не похотью и желанием прикоснуться к его телу, не алчностью и желанием получить материальное вознаграждение, не любопытством и желанием сблизиться с ним, не самолюбованием и желанием утвердится в мысли о собственной доброте, а лишь беспокойством о его здоровье и комфорте.
Это было так неожиданно, что он покорно, словно мерин на поводу, позволил увести себя в ванную комнату и усадить на табурет. А потом сквозь зеркало вглядывался в чистую душу, надеясь рассмотреть там хоть намек на корысть. Но чистая душа резала глаз чистотой и прозрачностью своих граней.
От ее прикосновений ее тонких пальчиков раздражение ненадолго отступило, уступив место сладкой неге. Он лениво отвечал на ее вопросы, а сам с головой погрузился в это ощущение бескорыстной заботы и осторожной ласки. И совсем потерял счет времени, мечтая, чтобы эти мгновения не заканчивались никогда. И так бы и сидел вечно, если бы ее рука не коснулась чувствительного места около лопатки. Там, где из позвоночника выходило основание крыла.
