– Ну слава Богу, наверное, уползла подыхать, не пришлось грех на душу брать – сказал мужчина с облегчением, заткнул пистолет за пояс и пошел к дороге, где уже подъезжал разгрузившийся грузовик. Проводив машину взглядом, я пошла раскладывать принесенное, а потом зашла в пещеру. Кстати, мозоли мои почти прошли и у меня возникла идея унести Альму в ручей и там, в воде, попробовать сложить косточки, надеюсь у меня получится.
– Ну что, милая моя, сегодня у тебя важный день, сегодня станет ясно, будешь ты нормально ходить, или нет.
До ручья мы дошли нормально, с передышками. Альма была лёгкая, но нести её было неудобно. Уложив Альму в воду, я попыталась выровнять косточки в лапе; она не сопротивлялась. Сложив осколки кости, положила лапу ровно на дно ручья, помылась сама, попила и подумала: – А почему бы и мне не лечь в воду? Что я и сделала. Сначала, будто тысячи иголок впились в тело, но потом приятное тепло разлилось по всем частям тела, и я опустилась в ручей с головой, даже глаза в воде открыла, а потом распустила косу и дала воде свободно промывать длинные пряди. Вода окрасилась в грязно-кровавый цвет, но течение быстро все унесло в озеро.
– Надеюсь, пираньи в озере не водятся?
Выйдя из ручья, я заметила, что волосы стали, как будто здоровее, не осталось даже следа от раны на голове и запекшейся крови, вода все вымыла. Взглянув туда, где лежала Альма, я испугалась: там ее не было.
– Альма, Альма, где ты?! – крикнула я оглядываясь.
Из кустов, прихрамывая, вышла моя собака. Шерсть на ней лоснилась; и хотя ребра еще проступали сквозь шкуру, но выглядела она уже вполне здоровой. Я осмотрела ее лапу: коленный сустав был целым, а там, где торчали осколки, раны затянулись, сквозь кожу ощущались небольшие наросты на кости. Ура! Моя собака спасена!
– Ну что, пойдем домой – спросила я ее, и она повернулась и пошла, оглядываясь на меня. На душе у меня было радостно, хотелось петь, я не ощущала своих накопленных болячек, в теле была невероятная легкость. Оставив Альму в пещере, я еще раз сходила на ручей, принесла четыре бутыля воды. Мы пообедали и я продолжила копать.
Так прошло две недели. За это время Альма совсем выздоровела, поправилась и весело бегала вокруг меня, когда мы ходили в лес собирать хворост. Когда мы шли домой, она тоже тащила какую-нибудь палку. А на свалке она находила и приносила мне пакеты с вещами или женские сумки и ни разу не ошиблась. Всегда в них находилось что-то ценное, либо необходимое для жизни. За эти две недели я выкопала целую комнату в рост человека, размером 3х3 метра. Потолок оказался тоже каменной плитой. Из ящиков я соорудила подставку под матрац, на стену повесила промытый и высушенный ковер. Из ящиков же сделала подобие тумбочки. Эх, мне бы инструмент, я могла сделать что угодно. Картошка дала ростки, ее надо было садить. Начав копать поляну, я нашла дождевых червей и вспомнила про свою коробочку! И… решила взять выходной!
Срезала небольшую, метра два с половиной, ровную ивовую ветку, очистила, привязала к ней леску с крючками и грузилами, вместо поплавка пристроила винную пробку. Взяла червей, пакет и пошла на озеро. Альма пошла со мной. Не успела я закинуть удочку, как поплавок пошел вглубь. Вытянув рыбу, я осмотрела ее. Она была похожа на карася, но спина и морда рыбы были как бы приплюснутые сверху, а брюшко было круглым. Один за одним я поймала десять экземпляров, разных по размеру, но одного вида.
