Я пыталась еще подобрать слова, но Шелтон меня перебил.
- Я вас понял, госпожа Флайберт. И я передам ваши слова господину Уолтеру. Уверен, он отнесется к ним со всем вниманием.
Трудно было сказать, серьезен он или просто закругляет разговор, чтобы избежать дальнейшей запальчивой речи, но в любом случае, продолжать было бы глупо, поэтому я коротко вдохнула-выдохнула, чуть улыбнулась и произнесла совсем другой интонацией:
- А теперь как подруга, могу сообщить, что Лив любит белые розы, малину, оперу, но не балет, в театре предпочитает комедии…
По мере перечисления лицо многоуважаемого Брайана Шелтона становилось все более заинтересованным. Ей богу, не хватало, чтобы он достал какой-нибудь блокнот и принялся это конспектировать.
- Да, и последнее, - моя улыбка сделалась шире. – Она категорически не собирается заниматься любовью до свадьбы.
Шелтон поперхнулся воздухом, правда, не совсем было понятно, от чего – от озвученного факта, или от того, что я не постеснялась его озвучить. Я смотрела на него не мигая, как удав.
А что? Либо Уолтер испугается и сбежит или мгновенно потеряет интерес, а такой мужик нам в любом случае не нужен. Либо это только подхлестнет его интерес и обыкновенный мужской азарт. А Лив у меня хоть и дурочка, но в этом вопросе умница, и какой-то там промышленник ее с пути истины не собьет.
- Это очень… полезная информация, госпожа Флайберт, - произнес, наконец, он, определившись с выбором слов. – Благодарю вас, вы невероятно мне помогли. Могу ли я как-то компенсировать украденное у вас время?
Я поджала губы.
- Я не продаю подруг, господин Шелтон.
- Вы сдаете их бесплатно? – искуситель изогнул бровь.
Я не позволила втянуть себя в бессмысленную словесную перепалку и с достоинством поднялась со скамьи.
- Всего вам доброго, господин Шелтон.
Уже по дороге домой у меня мелькнула мысль, что вообще надо было стребовать с него не деньги, а услугу, а то и поход куда-нибудь, присмотреться. В конце концов, приближенный Уолтера, известного миллионера и Пятого Номера, - это явно не самый глупый и бестолковый (и бедный) человек. Но потом я порадовалась, что не стала. Мозг подумал явно вперед девицы и правильно сделал.
У меня цель имеется. А за двумя зайцами погонишься…
Оливия
Однажды я прибью свою подругу от большой к ней любви.
Сегодня утром Флора пролила кофе на мою заготовленную с вечера блузку.
Выяснила я это из оставленной на столе записки. Потому что дорогая подруга убежала на работу, пока я еще спала, и – добрая душа! – забрала блузку с собой, мол, закинет по дороге в прачечную, а то пятна от кофе отвратительно отстирываются, а я же эту блузку так люблю, так люблю, сил нет как люблю. Быстро простирнуть и просушить магией – это, конечно же, не дело так обращаться с ценным предметом. И вообще, в качестве извинений она из моего шкафа платье достала и погладила…
Лиса. Вот почему рыжая – я, а лиса – она?
Впрочем, когда меня называли рыжей мне не нравилось, хоть я и понимала, что против природы не попрешь, но не такие уж они и рыжие, мои волосы! Так, чуть-чуть. И веснушек нет, между прочим, разве можно быть рыжей без веснушек?..
И нет, мой цвет волос мне все равно нравился, несмотря на то что роскошной темно-русой косе Флоры, я нет-нет да завидовала. Но измывательства старших братьев и связанные с ними детские комплексы были сильнее меня.
А платье я не надела (Ах, как я любила Флору, бегая по квартире с утюгом в одном белье и чулках и экстренно наглаживая новый вариант костюма для выхода!). Что бы там ни думала себе подруженька, я иду на деловую встречу пусть это хоть трижды лучший ресторан. В конце концов Уолтер – занятой человек, у него поди встречи на месяц вперед расписаны, и я буду благодарна, что меня в это плотное расписание впихнули, пожертвовав спокойным обедом.
