Лорд-мэр снова поманил её, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Глубоко вздохнув, Морриган заставила себя встать и двинулась вперёд, слушая гулкий стук собственных шагов. Протянула за письмом дрожащую руку, каждый миг ожидая, что мэр расхохочется и отдёрнет его: «Шутка! Это не для тебя!» Однако он смотрел серьёзно, даже мрачно, между бровями залегла глубокая складка.
Перевернув конверт, Морриган с колотящимся сердцем взглянула на имя, выведенное красивым изящным почерком: Морриган Кроу. Всё правильно. Ставка в самом деле на неё! Несмотря на враждебное отношение зала, на душе сразу стало легче, захотелось даже рассмеяться.
– Поздравляю, мисс Кроу! – произнёс мэр с кисловатой улыбкой. – Вы можете пока вернуться на своё место, а после церемонии вас встретят в конце зала…
– Грегори! – грозно оборвал его Корвус.
Чиновник снова пожал плечами.
– Такова традиция, канцлер, – прошептал он. – Более того, таков закон!
Он вернулся к ящику со ставками, и потрясённая Морриган поспешила сесть на место. Распечатать письмо она не решалась. Отец молчал, то и дело поглядывая на плотный желтоватый конверт с таким видом, будто хотел выхватить его и сжечь.
На всякий случай она сунула письмо в карман платья и крепко сжала, не вынимая руку. Было объявлено ещё восемь ставок – можно надеяться, что церемония скоро закончится.
Мэр пытался шутить, делая вид, что ничего не случилось, но сотни глаз продолжали мрачно сверлить про́клятую дочку канцлера.
– Миссис Ардит Эшер из женского колледжа Деверо – никогда о таком не слыхал! – хочет сделать ставку на… на… – Чиновник выхватил из кармана платочек и прижал ко лбу, вытирая пот. – На мисс Морриган Кроу!
Зал дружно ахнул. А Морриган шла за вторым письмом как во сне. Взяла розовый конверт, пахнущий духами, и сунула в карман к первому, не став даже проверять адресата.
Через несколько минут Морриган услышала своё имя в третий раз.
За ставкой полковника Ван Левенгука из Военной академии Гармона она метнулась вихрем и поспешила снова усесться, не поднимая глаз. Сердце в груди трепетало, как крылья бабочки, улыбка рвалась наружу.
Мужчина в третьем ряду встал и начал громко возмущаться:
– На ней же проклятие! Это неправильно! – Жена тянула его за руку, стараясь утихомирить, но он не сдавался: – Три ставки? В жизни о таком не слыхал!
Аудитория отвечала одобрительным гулом.
Счастье в груди Морриган замерцало, словно угасающий газовый светильник. Мужчина прав: она про́клятая. Что ей делать с тремя ставками? Да никто и не разрешит ими воспользоваться!
Лорд-мэр поднял руки, призывая к тишине:
– Уважаемый, позвольте мне продолжить. Мы не можем просидеть тут весь день! После церемонии я непременно разберусь с этим необыкновенным стечением обстоятельств, а сейчас прошу спокойствия.
Однако успокоить зрителей ему было не суждено, как и успокоиться самому. Достав новый конверт, он прочитал:
– Юпитер Норт делает ставку на… О, я не верю своим глазам… Морриган Кроу!
Зал ратуши взорвался криками. Раскрасневшиеся взрослые и дети вскакивали на ноги и размахивали руками, требуя положить конец этому безумию. Четыре ставки! Даже две считались событием, три – чем-то из ряда вон выходящим, но четыре! Просто неслыханно!
В ящике оставалось ещё двенадцать конвертов, и мэр торопливо огласил все имена, каждый раз покрываясь по́том и облегчённо переводя дух. Имя Морриган больше не попалось. Наконец его пальцы ощутили пустое дно.
