Испытания жизни - страница 43

«Все. Никак отбой, – решил Александр. День прошел. Ничем не занимался, а устал так, словно мешки с углем разгружал». Невыносимо тяжело ожидание и ощущение тревожной неопределенности, когда человек начинает мысленно перебирать всевозможное варианты создавшегося положения, в котором он оказался в трудный момент, ища благоприятный выход и никак его не находит. Неопределенность так тягостна и тяжела, что пленники и заложники неблагоприятной ситуации чувствуют себя опустошенными и физически и морально, забываясь на время короткими снами, которые они никак не мог вспомнить утром. «Зачем мне вспоминать прошлое. Прошедшее – туманные отблески из случившихся со мною событий. Мне следует ждать любого удобного случая для освобождения. Только бы не пропустить подходящего момента». В глухую темную ночь не спалось и Марии Истоминской. Казалось, что с ее бывшим женихом все предельно ясно: она мысленно порвала с ним отношения и решительно приказала себе забыть прежние встречи. Особенное негодование у нее вызвало последнее свидание с Александром. Маша дала прочный зарок, что больше с ним она не будет встречаться и разговаривать с ним. Но, получилась странная картина: все прошлые свидания с Александром, отдельно и по очереди, стали внезапно всплывать в памяти, и как бы она не старалась отогнать не нужные сцены, ничего не помогало заснуть. Чтобы обрести равновесие она начала мысленно представлять любимые образы и картины. Годами выверенная практика обычно ее успокаивала и давала легкий освежающий сон. Она так и не сумела заснуть в эту ночь. «Мне все равно сегодня не заснуть. Слишком я растревожила голову не нужными для меня воспоминаниями. Надо помолиться и тогда мне станет спокойнее». Она мысленно и вслух стала перебирать про себя знакомые молитвы, услышанные в детстве от няни, которая истинно верила в их чудодейственную силу. Но и молитва не помогла Марии. «У меня слишком мало веры и, поэтому, мои слова попросту не доходят до Господа. Я и молюсь редко, иногда, когда мне что-нибудь надо. По делу, следует помолиться от всей души, без всякой просьбы к Господу, чтобы он меня услышал. Я молилась неправильно, ожидая выгоды. Следовательно, не стоит ждать чуда? И, правильно Господь мне делает знаки, что я его недостойна и веду себя как чистая язычница, предлагающая Богам свою жертву в обмен на чудодейственную помощь». От бесчисленных мысленных представлений Мария полностью разволновалась и не могла больше находиться в постели, измятой и скомканной. Вечером она ложилась спать на аккуратно разложенных белоснежных простынях и мягко взбитых пуховых подушках. В длинной ночной сорочке, мечущаяся по спальне и что-то шепчущаяся вслух (она повторяла отрывки прежних мысленных представлений) девушка напоминала некое привидение, которое суеверный человек, случайно заглянувший в окно ее спальни, принял бы за реальность. Сделав множество подобных проходов по спальне, и попив прохладной воды, которую она налила в синенькую чашечку, стоящую у нее на тумбочке, Мария снова присела на край кровати. Она стала внимательно прислушиваться к непонятным внутренним ощущениям, которые стали успокаиваться и укладываться в предназначенные им места. Сердечные сокращения стали более редкими и ритмичными. В затуманенной голове снялось напряжение, и исчез тугой «обруч», как бы стягивающий и охватывающий кругом ее прекрасные каштановые волосы. Правда, волосы перед утром, напоминали разрозненные пряди, свисающие по обеим сторонам головы. Окончательное успокоение Маше добавила выкуренная сигарета, которую, чтобы не разбудить людей, спящих в соседних комнатах, она с наслаждением, выкурила в полуоткрытое окно, выходящее в черноватый от предутренней темноты дворик, окруженный нечеткими силуэтами голых деревьев. К подобному способу успокоения Мария прибегала редко и при сильном волнении. Табачный дым, временно успокаивал возбужденную при волнении нервную систему. Она прекрасно знала, что успокаивающий эффект кратковременен и непрочен. Данную привычку Маша переняла от отца, который постоянно курил и оставлял папиросы везде, где он бывал. Однажды, учась в учительском институте и волнуясь перед началом экзамена по истории Древнего Рима, которого она попросту страшилась, девушка, по примеру сокурсниц, тоже грешивших табачком, выкурила папироску. Через пару затяжек в голове все «поплыло», но и волнение, державшее ее в напряжении, исчезло. Экзамен был сдан успешно. Маша прекрасно понимала, что молодой, интеллигентной учительнице совсем не пристало заниматься подобным делом, но и, окончательно порвать с курением она не могла. Подруга по работе Зина, с которой она близко сошлась во взглядах на жизнь в последние месяцы, и которая успела побывать замужем, была в курсе всех сердечных страданий Маши. Молодые женщины, выбрав свободное от работы время, сейчас обменивались взглядами и мнениями по поводу «коварных, ненастоящих» мужиков, сопровождая свои умозаключения и выводы дегустацией свежего хорошего чая, искусно заваренного няней Авдотьей Николаевной.