Испытания жизни - страница 49

– Не беспокойся, Маша! Я обязательно тебе расскажу, где может находиться наш общий друг, Ульянов. Но я бы предостерег тебя от встречи с ним. Свидание может нам всем дорого обойтись так как…

– Эдик ты говоришь туманно. Ты Эдик, больше не томи своими загадочными тайнами, – проговорила Мария. Мы здесь все старые знакомые и нам нечего друг перед другом разводить церемонии. Говори сразу, мне всю правду, какой бы она не была, и я думаю, что все пойму. И не надо считать меня красивой, избалованной девицей, предназначенной исключительно для утешения мужчинам. Я вовсе не такая, какой ты меня представляешь.

– Великолепно, моя дорогая, Машенька! С твоими несомненными способностями к декламации и к таким превосходным словесным оборотам, тебе в самую пору стать драматической актрисой и блистать в пьесах любого столичного театра. Но позволь тебе заметить, что наша жизнь скучнее и проще чем мы привыкли об этом думать в своих фантастических представлениях. Спустись с небес на землю, моя красавица, и прими все, что я тебе скажу, как реальность, с которой необходимо считаться и смириться. Твой Ульянов арестован и находится у нас в камере, в нашем отделе. Его обвиняют в участии в антисоветском заговоре вместе с другими сообщниками. Ну, а ты? Ты у нас образованная, и хорошо должна понимать, чем обвинение может грозить ему, а, возможно, и тебе самой. Недаром наш Пилипенко – полураздетый мужик (который задерживал тебя в коридоре нашего дома) пытался остановить тебя Машенька, как возможную сообщницу антигосударственных участников. Тебе понятно, какая угроза нависла над Ульяновым, да и тебе самой.

– Неужели все так слишком серьезно, Эдик? И разве ничего нельзя сделать, чтобы как-то помощь нашему Александру? И мне совсем непонятно: причем здесь я? Можешь ты мне толком объяснить?

– Ничего мы Маша с тобою не сможем сделать. Следственная машина набрала полный ход и ее никак, и никто остановить не может, при всех наших усилиях. Она все больше и больше увеличивает свою скорость и под ее колеса могут попасть разные люди, причастные или вовсе не причастные к данному следствию. Но когда люди оказались на пути разрушительной машины, тут может всякое случится. Мне думается, судя по моему многолетнему следственному опыту, что неприятности могут произойти и с тобою.

– Для чего ты, Хватов мне рассказываешь такие вещи, – всплеснула руками Мария. – Не нагнетаешь ли ты мне излишние страсти и тревоги? Но, мне, кажется, что от меня ты что-то хочешь добиться?

– Хочу дорогая Машенька добиться от тебя взаимности и любви ко мне. Признаюсь, что ты мне давно сильно нравишься, но я могу сказать тебе и больше: я тебя сильно люблю и жду не дождусь того момента, когда мы с тобою навсегда будем вместе.

Хватов, с незнакомым дотоле Марии исступлением и неистовством, обхватил девушку за плечи и принялся покрывать горячими губами лицо, шею, грудь, бормоча вслух: «я люблю тебя Маша». Наконец, овладев расстроенными чувствами и приведя их в относительный порядок, Истоминская с силой оттолкнула от себя Хватова. Он зашатался, чудом сохранив равновесие.

– Ты почему так поступаешь со мною, Эдик? Я тебе никак не ответила на твои высказывания, а ты сразу ведешь себя так, словно я давно твоя любовница. Так порядочные молодые люди не поступают по отношению к незамужним девушкам, пользуясь тем, что они более сильные и прямолинейные. Я буду честна с тобою. И скажу по правде, ты мне тоже раньше нравился. Но, сейчас, мое сердце принадлежит Ульянову. И, я буду всегда с ним, несмотря на его незаконный арест. А, сегодня я поеду к отцу. Пусть он нам поможет связями в этом темном и запутанном деле. Я, вижу Хватов, что ты спасовал перед всеми грядущими неприятностями и ничем не хочешь помочь человеку, которого ты недавно называл своим другом. Теперь я поняла, что вы никогда не были друзьями, а вас связывали непрочные, приятельские отношения.