– Стреляй! – прозвучал приказ.
Илюха взмахнул кияной, с одного удара выбив запор в основании стрелы. Басово думкнула тетива, стрела словно исчезла со станка. Муромцы, крепко усвоившие требование тишины, беззвучным шепотом закричали: «Ура!»
* * *
– Кто таков? – вопросил Хавбек хан.
Толмач, приведенный беком, переложил вопрос на гавкающий собачий язык муромских жителей.
– Я Ильей зовусь. Муромец я.
– Это и есть знаменитый силач? – Вордвард оглушительно захохотал. – Да он на ногах не стоит!
Вордвард шагнул вперед и резко ткнул железным пальцем в обвисшее брюхо Ильяша. Тот всхрюкнул и повалился набок.
– И что нам с этим прославленным батыром делать? – протянул Хавбек.
– Я думаю, его следует повесить, – посоветовал Вордвард.
– Нет! – вскинулся Ильяш, порываясь встать.
– Обоснуй, – неясно кому повелел хан.
– Я Илья Муромец, потомок знаменитого богатыря, – заторопился Ильяш и даже приподняться сумел, встав на колени. – Мой прадед тридцать лет с печи не слезал, силушку копил, а ваши обормоты меня с лежанки сдернули, хотя я всего десять лет отбыл. Вели им меня на место вернуть, и тогда я через двадцать лет вам всем покажу, каково на богатыря наезжать!
Хавбек смеялся, тряся тугим брюхом, которое ничуть не уступало таковому же у Ильяша.
– Ты забавник, – молвил владыка, отсмеявшись. – Тебя можно было бы взять в шуты, если бы тебя ноги держали. А так с тобой возможно поступить двояко. Посему повелеваем: если то, что нам поведал пленник, правда, то он подлежит немедленной смерти. Если же это ложь, в чем мы не сомневаемся, то за обман величества обманщика следует казнить. Теперь послушаем, почему негодяя должно именно повесить, а не, скажем, обезглавить или утопить в болоте.
– Он толст и очень слаб, – объявил Форд Варвар. – У него тонкая шея, она не выдержит веса жирной туши. Когда его повесят, она вытянется, словно у гусака. Полагаю, это будет до невозможности смешно.
– А на чем вешать? В этой дикой деревне даже виселицы нет.
– На воротах.
– Я вижу, ты знаток. Займись. Получится, будешь моим палачом.
Будущий маркграф Муромский презрительно усмехнулся, благо что под опущенным забралом усмешку невозможно заметить, и наклонился, желая схватить Ильяша за шиворот, но с отвращением отшатнулся.
– Да он обделался! Воняет до невозможности!
– Вешай, вешай! – усмехнулся Хавбек.
Варвар Форд выпрямился во весь рост, повелительно крикнул:
– Веревку на ворота через перекладину!
Словно в ответ раздался глухой удар. Возникшая из ниоткуда великанская стрела, которую можно было бы принять за копье, если бы не густое оперение, пробила латы, не способные защитить владельца. Отточенный наконечник на целую пядь вышел со спины. Вордвард покачнулся и грянулся на землю всеми сочленениями.
– Кто стрелял? Откуда? – голос бека сорвался.
– Вернее всего, били с дальнего холма, – подсказал толмач. – Это Карачарова гора – логово Ильи Муромца.
– Кто может стрелять на такое расстояние, да еще прицельно?! К тому же это не стрела, а что-то несусветное. Она по руке разве что Джабраилу!
– На такое расстояние способен стрелять тот, кто может метать стрелы такой величины, – строго произнес толмач.
Старик в рабском колпаке, он стоял на самом виду, ничуть не боясь таинственного стрелка. Что может угрожать рабу? Иное дело – хан Хавбек. Прятаться здесь было некуда, телохранители стояли в растерянности, не понимая, на кого бросаться, и не догадываясь, что следует прикрыть господина своим телом. Зато ханский конь стоял спокойно. За ним и укрылся великий завоеватель.
