В принципе, в комнате ничего больше, кроме кровати, и не было. Ну, стул рядом – внешне будто выращенный из пола, да в стенах угадывались то ли окна, то ли дверцы. Еще были какие-то темные квадраты, и в воздухе летало много полупрозрачных рисунков чего-то непонятного, но красивого.
Тут у нее в животе что-то запело, крутнулось, и она непроизвольно схватилась за него. А мгновением позже поняла, что, оказывается, очень сильно хочет в кустики. Такое случалось, но редко – обычно кохабитант самостоятельно удалял из организма хозяина всё лишнее и перерабатывал. А что не удавалось переработать, упаковывалось в небольшие твёрдые плоды, похожие на орехи, которые потом можно было выбросить – они обычно шли на питание дома. Девушка глянула внутренним взором в кохабитант и поняла, что тот просто не успевает и за её ногой следить, и контролировать её рост, и за внутренним её состоянием. Вернее, посчитал, что в этом простом деле она сама прекрасно справится. В принципе, правильно, но куда сходить? – девушка растерянно огляделась. Не на пол же, в самом деле! Видимо, всё же придётся выйти наружу, а попадёт ли она снова назад? – она грустно вздохнула.
Еще и нога – вот как с такой ногой ходить? Впрочем, кохабитант покрепче обнял часть ее культяпки и быстро вырастил тонкую веточку вместо ступни. Аккуратно поставив «ногу» на пол, Воланса надавила на нее – веточка чуть изгибалась, но вроде бы держала ее вес. Девушка полностью сползла с лежанки и, чуть пошатываясь, встала на обе ноги. Поморщилась – неудобно. Тут в животе у нее снова забурлило, и резко захотелось сходить и по-большому, и по-маленькому. Девушка чуть ли не затанцевала на месте. Интересно, ее переговорник, прилепленный к Дому снаружи, еще действует?
– Уважаемый Мертвый Дом! – произнесла она, прижимая руку к своему животу. – Не мог бы ты выпустить меня наружу? Мне очень надо сходить в кустики!
Дом промолчал. А Волансе стало больно в животе – как будто ветка провернулась внутри. Она переступила с ноги на культяпку и обратно.
– Ну, пожалуйста! – на глазах у девушки выступили слезы. – А то я не удержусь и испачкаю тут всё. Уверена, что Повелителю это не понравится!
После ее последних слов перед ее глазами в воздухе появился переливающийся зеленый шарик размером с фалангу пальца. Он висел прямо перед ее лицом и… ничего не делал. Просто висел. Воланса попробовала его взять в руку, но тот отлетел, повисел немного и медленно вернулся обратно.
Воланса не поняла, что это такое, но шарик возник после ее просьбы выпустить. Почему Дом просто не может открыть проход в стене, она не понимала, но, видимо, тут свои правила. Наверно, надо поймать этот шарик?
– Я должна его поймать? – спросила она. Но в ответ – тишина.
Тогда она протянула руку, а шарик отлетел. Она поковыляла за ним, пытаясь его поймать, но куда там с ее ногой! В принципе, она прошагала недалеко, не особо оглядываясь по сторонам – и в животе припирало, и внизу, и шарик не давался. В последний раз она почти успела схватить его, но тот просто исчез в стене, которая тут же протаяла и открыла очередную комнату, такую же светлую, как и та, где она лежала. Только внутренности у нее были другими – на стене напротив она сразу увидела какую-то мутину и даже испугалась сначала – откуда той тут взяться? Но тут же у нее в голове будто что-то щелкнуло – звук был такой, будто веточка ломается, и она вдруг узнала себя. Вернее, сначала свою статику, а потом и остальное. Странно, буквально недавно любовалась собой с разных сторон, а вот сейчас сразу даже не узнала. Впрочем, этому было оправдание – волосы потускнели, лицо позеленело, осунулось, глаза стали какими-то невнятными, серыми. Она сама себе не понравилась. Неприятное чувство. Если и Повелитель, глядя на нее, испытывает то же самое, не удивительно, что его нет рядом с нею!
