Истерлинги - страница 20

– Стой! – пройдя всего ничего, любшанские пехотинцы встали. Этого должно было хватить для того, чтобы несущиеся во весь опор страградские конники смогли попасть внутрь Любши. А тем временем пешцы прикрывая их, готовились встречать летящих на перехват румцев.

Давыд в этот раз оказался в первом ряду. Судорожно сжимая копьё, он смотрел, как увеличивались мчащиеся на него степняки. Конские копыта взбивали землю. Оскаленные лица всадников, круговерть сверкающих на утреннем солнце сабель, вся эта неистовая масса, казалось, неслась на него одного! Липкий страх поселился в груди, хотелось в ужасе развернуться и побежать что есть мочи от всего этого кошмара!

– Упереть копья! – команда старшого лишь частично разрушила это наваждение.

Копейное древко прочно вошло в землю, нацелившись остриём наконечника в приближающуюся лошадь.

– Ни чё, парень! На всадника не смотри, целься в грудь коню и жди, пока сам наткнётся! – успокоил его сосед справа.

Задние ряды, по команде выпустили по врагу залп из сулиц, частично замедлив несущуюся лаву. Давыд так и не смог сообразить, как это произошло, но на копейное жало напоролась рвущаяся к нему лошадь, её наездник перелетел через голову и упал где-то в задних рядах. Парень устоял даже тогда, когда перед ним рухнул очередной конь, зацепив его своей падающей тушей. Повсюду возник хаос из смятых и проколотых тел, живых воинов и мечущихся в агонии, недорезанных лошадей. Первый натиск был остановлен, кочевники отпрянули назад и уцелевший, но слегка помятым старшой любшанской пехоты скомандовал всем отходить к воротам.

Тут-то всё и случилось! Обрадованный, что выжил и победил свой страх, Давыд замешкался и прозевал момент, когда свистнувший аркан степняка обвил его тело и выдернул из общего строя. Что было дальше, и как волочился в петле, за несущейся лошадью он почти не помнил. С какой-то отрешенностью, будто наблюдая за всем этим со стороны, отдал остановившимся степнякам отцовский шлем и позволил связать руки. Потом он долго лежал у полога роскошного шатра, пока кривоногий нукер (10) в кольчуге, не поставил его на ноги.

Плен. Улла

Давыда провели за просторный занавес, охраняемый степными богатурами. Внутри сидело несколько кочевников в дорогих доспехах.

– Как тэбя зовут? – Проговорил хозяин шатра в позолоченном колонтаре (11).

– Давыд,

– Ты воин?

– Да. – Почему-то соврал юноша.

– Да!? – усмехнулся седой собеседник, – Тогда скажи, сколько ещё ваша Любша будет упорствовать?

– Зря молчишь, я всё равно узнаю, а ты себе жизнь можешь спасти!

– Отец! Разреши я его допрошу? – из темноты шатра к пленнику шагнула стройная румчанка.

– Подожди Улла, дай он сам всё расскажет!

– Не молчи! – прошептала девушка, – Или с тебя заживо сдерет кожу Галдан, он сидит слева от отца и очень любит это делать!

– А ты? – неожиданно вырвалось у Давыда.

– А я? – удивлённо переспросила девушка, – Я ему в жены обещана и мне должно нравиться тоже, что и ему!

– Ну что там Улла?

– Он будет говорить, отец! – и уже повернувшись к юноше, тихонько прошептала, – Не молчи!

– Что ты хочешь узнать?

– Обращаясь к моему отцу, следует добавлять, боил (12)! – поправила девушка.

– Боил.

– Сколько будет упорствовать Любша?

– Я всего лишь рядовой воин и мне не известны планы воевод!

– Я гаворил мы тэряем врэмя! – высказался тот, кого Улла назвала Галданом.

– Но, – продолжил Давыд, – Сдаваться Любша не собирается. В городе много воинов, сегодня ждали известия и подкрепления от князя Само.