Истина и судебная достоверность - страница 25

Простому гражданину, не обремененному правовыми знаниями, довольно утомительно разбираться во всех уголовно-процессуальных тонкостях. Он, как правило, принимает публикации, подобные упомянутой, на веру, в связи с чем в обществе постепенно формируется представление о вредности «независимого суда». В этом смысле характерна позиция прокурора Владимирской области, который «упрекнул областное УВД в предвзятости – если бы судьи нарушили закон, это было бы опротестовано»[51].

Пример «предвзятости» Владимирского областного УВД – статья в областной газете, после ознакомления с которой возникают сомнения в профессиональной компетентности, порядочности, честности и других положительных качествах не только судьи Ленинского районного суда г. Владимира, но и всех судей вообще. Как мог позволить себе «какой-то» судья освободить из-под стражи вора в законе? «Спрашивается: чьи интересы защищает судья Д. О. (фамилия и имя судьи сокращены нами. – А. А.). Руководствуясь своим правосознанием, он освобождает из-под стражи вора в законе Самарского, задержанного и арестованного на законных основаниях за совершение тяжких преступлений»[52].

При этом в статье, естественно, умалчивается, что прокуратура Владимирской области на подобное «кощунство» со стороны судьи никак не отреагировала. И причина оказалась довольно простой, поскольку из судебного постановления явно следует ответ на заданный риторический вопрос: «Чьи интересы защищает судья Д. О.?» – Его Величества Закона, т. е. интересы граждан, которые нередко встречаются с фактами нарушения закона со стороны некоторых правоприменителей.

Указанные примеры свидетельствуют не о частных конфликтах на местном, региональном или республиканском уровнях, а о четко прослеживающейся тенденции довольно жесткого сопротивления различных заинтересованных структур становлению и укреплению самостоятельной независимой судебной власти.

При изучении вопросов, связанных со становлением судебной власти на современном этапе развития России, одной из важнейших представляется проблема формирования правовых устоев и правовых гарантий, которые, с одной стороны, не допускали бы волюнтаризма в судейской среде, а с другой – исключали бы возможность появления и существования судейской «бесхребетности». Обе эти крайности одинаково опасны как для судебной реформы, судебной власти, так и для всего общества в целом.

Освещая вопрос о независимости суда, мы опускаем историко-хронологический обзор (с момента и в период существования СССР до настоящего времени). Эта тема, безусловно, представляет научный интерес и в последнее время широко освещается российскими правоведами[53], однако она не связана напрямую с поставленной нами задачей. В рамках настоящей работы не будет затронута и другая весьма интересная тема – об исторических корнях возникновения суда как особого института регулирования общественных отношений.

Отметим лишь, что выводы известного московского адвоката П. Баренбойма, содержащиеся в книгах «3000 лет доктрины разделения властей. Суд Сьютера» и «Первая конституция мира. Библейские корни независимости суда», в соответствии с которыми судебная власть как самостоятельный, специфический регулятор общественных отношений, позволивший на определенном этапе развития общества объединить и консолидировать разрозненные социальные образования, хронологически возникла