Истина и судебная достоверность - страница 26

в качестве самостоятельной, относительно оформленной ранее других ветвей власти, не лишены основания и выглядят вполне убедительно[54]. Кроме того, касаясь данной темы, необходимо отметить то обстоятельство, что история человеческой цивилизации представляет собой череду постоянных, непрекращающихся внутренних и внешних конфликтов и войн, захватов территорий и собственности, а также борьбу за власть – чаще жестокую, беспощадную и кровопролитную, нежели гуманную и рациональную. При этом в силу своей специфики (здесь уместно вспомнить теорию П. Баренбойма о божественном происхождении судебной власти) судебная власть всегда оказывалась выше любых претензий на абсолютное господство.

Вопрос о независимости судей прямо вытекает из принципа разделения властей и самостоятельности судебной власти, однако не является тождественным самостоятельности судебной власти. «Самостоятельность судебной власти связана с принципом разделения властей, с особой сферой приложения ее усилий, со специфическими способами ее взаимодействия с другими ветвями власти. В этом смысле реализация судебной власти рассматривается как правоприменительная деятельность, которая, с одной стороны, как бы принимает эстафету нормативного регулирования, продолжая его в казуальной форме, дополняет властность закона своей властностью, а с другой – имеет полномочия контролировать правовой характер нормативных актов, защищать права граждан от произвола властей, толковать и конкретизировать закон, вырабатывать так называемые правоположения подзаконного характера. Иными словами, самостоятельность судебной власти характеризуется ее местом и ролью в сложном механизме государственного управления обществом, построенного на принципе разделения властей, их взаимодействия, сдержек и противовесов»[55].

Правовое закрепление независимость судей получила в ст. 120 Конституции РФ. «Без независимого и беспристрастного суда нет судебной власти, нет прав человека. Под девизом “быть слугою, а не лакеем правосудия” прошла жизнь выдающегося дореволюционного юриста А. Ф. Кони», – пишет Ю. И. Стецовский, и продолжает: «Когда министр юстиции К. И. Пален спросил, ручается ли он за осуждение Веры Засулич, Кони сказал о неуместности ему, “председателю суда, приходить и говорить с Вами об исходе дела, которое мне предстоит вести. Все, за что я могу ручаться, это за соблюдение по этому делу полного беспристрастия и всех гарантий правильного правосудия”»[56].

Правовая формула, по которой судьи независимы и подчиняются только закону, является простой, объемной, общей и сама по себе – без реального разделения властей в обществе, без самостоятельности судебной власти, без конкретных материальных, социальных, правовых гарантий, а также комплекса мероприятий по претворению в жизнь этих гарантий и четкого механизма их соблюдения – представляет собой не более чем декларацию или, хуже того, пустой звук. В этой связи следует отметить, что предпринимаемые государством попытки обеспечить судьям социально-экономические гарантии – помощь в решении жилищных проблем, относительно достойную оплату труда, возможность ежегодно проходить психологическую и физиологическую реабилитацию, необходимые условия для отправления правосудия (приемлемые помещения, оргтехника, увеличение штатов, в том числе и судейского корпуса) – являются объективно необходимыми и в известной мере способствуют реализации принципа независимости судей.