Истина в уголовном праве - страница 4

В отыскании истины большую помощь может оказать герменевтика. Как правило, герменевтика работает с текстами. Следует заметить, что в последнее время герменевтика всё больше и больше привлекает внимание учёных, занимающихся проблемами уголовного права[29]. Однако в поле зрения коллег попадают, как правило, только хорошо известные работы по герменевтике (Х.-Г. Гадамер, П. Рикер, Ф. Шлейермахер и др.). А есть ещё очень полезные в этом отношении работы философа Г. Г. Шпета, писателя В. В. Розанова или малоизвестного у нас немецкого философа-неокантианца Э. Кассирера и многие другие. Даже известное произведение Олжаса Сулейменова может пригодиться[30].

Кроме текстов есть ещё символы. И их тоже надо знать[31]. В криминальной среде в ряде случаев символика может иметь превалирующее значение[32]. Причём такая ситуация складывалась многие и многие десятилетия. И она постоянно развивается и меняется.

Проблема истины, как это ни странно, никогда не привлекала особого внимания юристов. За исключением, пожалуй, процессуалистов. В теории уголовного процесса периодически возникали дискуссии на эту тему. Последняя по времени достаточно представительная дискуссия была проведена журналом «Библиотека криминалиста» в конце 2012 года[33]. Дискуссия была спровоцирована предложением Председателя Следственного комитета РФ Александра Ивановича Бастрыкина о возвращении в Уголовно-процессуальный кодекс института установления истины по уголовному делу. На мой взгляд, предложение очень своевременное и очень нужное нашей процессуальной практике. Речь должна идти только о конкретных формулировках. Это – детали законодательной техники. Напрасно на эту идею накинулись те, кто мнит себя либералами, и уж совсем не следует приводить нам в пример «Каролину» и другие акты Средневековья. Бояться нормативного закрепления требования установления истины – значит бояться её установления. Так ведут себя недобросовестные правоприменители как со стороны следствия и обвинения, так и со стороны защиты и суда. Судя по публикациям, большая часть противников такого изменения закона принадлежит к адвокатскому сообществу. Мне это представляется, по меньшей мере, странным. Очень странным. На мой взгляд, всё должно выглядеть с точностью до наоборот. Но факт остаётся фактом. Это, увы, истина.

Что касается других отраслей права и общей теории права, то здесь особого интереса к теме не проявлялось. Исключением является обстоятельная монография В. М. Баранова «Истинность норм советского права», вышедшая в перестроечные времена, но не утратившая своей значимости и до сих пор[34]. Правда, монография посвящена не исследованию проблем истины, а исследованию проблем истинности. Истина – категория, факт объективного (внешнего) мира. Истинность – характеристика истины. И она может быть истинной или ложной, в зависимости от того, кто эту характеристику даёт. Истинность, как правило, субъективна. Конечно, в идеале истинность должна быть адекватным отражением реальности, адекватным имеющимся у субъекта знаниям об объекте отражения. Но именно это и заставляет истинность всегда быть субъективной. Дело в том, что объём знания у различных субъектов всегда разный, объём восприятия также разный, и уж совсем разной является степень толкования, интерпретации полученного отображения. Один видит преступление, другой – геройский поступок. Ситуация не столь уж частая при квалификации действий при необходимой обороне.