– Мы предпочитаем умереть быстро, чем заживо гнить в глуши!
Кто же знал, что его слова станут пророческими?
Девушка вздрогнула, отгоняя болезненные воспоминания, и подняла глаза за мужчину в домашней куртке, невозмутимо вкушающего кашу, словно изысканное блюдо. Генерал Вейж. О нем в Пограничье ходило много слухов. Поговаривали, что в его жилах течет драконья кровь, и он не проиграл ни одной битвы. Что там он обещал в случае сопротивления? Мужчинам – кандалы, позор в столице Гарада, лишение званий, публичная казнь. Женщинам – монастырь строгого устава.
Эжени хмыкнула. Знал бы король, сколько приходилось работать воспитаннице леди, не пугал бы монастырем. Впрочем, сейчас ее жизнь и судьба в руках генерала Вейжа. Захочет – отправит в монастырь, как женщину рода Лайесс. Захочет – объявит не членом семьи, а приживалкой и оставит себе как игрушку. Или отправит в столицу, чтобы ее судьбу решил король. Судя по тому, как бережно солдаты обошлись с замком и слугами, генерал Вейж планирует оставить земли себе. Значит, и ее тоже?
Девушка задумалась, глядя в котелок, и доктор ее тотчас окликнул:
– Как себя чувствуете, миледи? После длительного голодания лучше не спешить с едой. Позвольте, я поставлю бульон в камин, сегодня вам можно только его и немного теплого вина для восстановления крови…
Генерал молча налил в кубок грог и придвинул к Эжени. Девушка вцепилась в тяжелое серебро и спрятала лицо, сделав глоток. Не умеет она быть невозмутимой, как леди Лайесс. Лучше выпить сладкого вина, притупляющего боль в боку, и подумать. Хорошенько подумать!
Перевязку лекарь устроил, когда Эжени практически уснула за столом. Генерал сам переместил девушку на диван и отвернулся. Выходить не стал и попросил лекаря поторопиться, скоро, мол, офицерский совет. В ответ лекарь хмыкнул и посоветовал перевести даму в отдельную комнату – и леди спокойнее, и ему сколько угодно времени на перевязку. Но Вейж мрачно на него глянул и процедил сквозь зубы:
– Леди – заложница. Ее люди все еще здесь. Я не собираюсь рисковать!
Лекарь посмурнел лицом и быстро увлек девушку за ширму. Она с каменным лицом позволила расшнуровать платье и осмотреть рану.
– Леди, все не очень хорошо, – вздохнул лекарь, – кажется, в раны попала грязь… Будет больно.
Эжени стиснула зубы и стояла, держась за стену, пока лекарь очищал рану.
– Ваше сиятельство, – целитель выглянул из-за ширмы, – не найдется ли у вас немного хорошего бренди? Такого, чтобы горело от малой искры?
– Вы хотите напоить леди? – сжал губы генерал. – Все так плохо?
– Все не очень хорошо, но леди держится. Бренди нужен для раны. Она загноилась.
Раздался звук шагов, стук крышки дорожного сундука, и вскоре в ладонь лекаря легла небольшая круглая бутылка.
– Великолепно! Благодарю, ваша светлость!
Эжени медленно втянула воздух, чтобы не закричать, когда жгучая жидкость коснулась раны.
– Простите, миледи, – повинился лекарь, – это единственный знакомый мне способ очистить такую рану. Мазь накладывать нельзя, порошки могут сделать хуже…
– Продолжайте, доктор, – с трудом сохраняя самообладание, ответила Эжени, – я все-таки слишком люблю жизнь…
С последними словами в глазах у нее потемнело, и она сползла в обморок, не чувствуя, что лекарь подхватил ее, ругаясь, а уже через миг расслабленное тело девушки подхватил генерал:
– Что с ней?
– Обморок от боли. Девушка слаба, а рана очень болезненна. Да еще бренди… Вы ведь помните, куда меня послали, когда я плеснул самогон на вашу рану?
