– Нравится? – интересуется Дэвид.
– Угу. Это просто… Ух! – не могу подобрать слов – в моих глазах восторг, который говорит сам за себя.
– Это ещё что, вот когда будем пролетать над горами – вот там настоящая красота. Правда, сегодня мы её вряд ли увидим, слишком темно. А вот завтра полетим днём – сама всё увидишь.
Я согласно кивнула, с затаённым дыханием разглядывая переливающиеся огни ночного Портленда. Но совсем скоро эта волшебная красота осталась далеко позади, а впереди – непроглядная темнота.
– Как ты видишь куда лететь? Темно ведь! – спрашиваю я, очень животрепещущий для меня вопрос. Всё-таки лететь вот так, вслепую – очень страшно.
– По навигатору, конечно. Приборы ведут нас.
– А они не могут ошибиться?
– Нет, Алекс, – смеётся Дэвид. – Здесь всё точно. Не волнуйся. Я не первый раз летаю ночью.
Облегчённо выдохнула и постаралась успокоиться. Хотя внутри всё равно скребло неприятное чувство тревоги.
Где-то через полчаса нашего пути вертолёт начало сильно трясти. Снаружи усилился ветер и снег. Похоже, что нам всё же не удалось обогнуть непогоду.
– Не успели проскочить. Держись крепче, Алекс, сейчас немного потрясёт.
Снег крупными белыми хлопьями ударялся о стекло вертолёта. Мощные порывы ветра швыряли нашу крылатую птичку из стороны в сторону и было такое ощущение, что мы не просто пролетаем по краю бушующего в горах снежного бурана, а находимся в самом его эпицентре.
Я вцепилась в кресло с такой силой, что пальцы побелели от напряжения и сердце в груди забилось с бешеной силой.
Стало страшно не на шутку. Но я, как могла, пыталась взять себя в руки.
Что подумает обо мне Дэвид? Скажет, что я совсем трусиха.
Ну уж нет!
Бросила на мужчину короткий взгляд. Он был полностью сосредоточен на полёте. Приборы на панели управления тревожно мигали и показывали какие-то цифры. Я в этом, конечно же, ничего не понимаю. Дэвиду виднее – он ведь пилот. Но чувство непонятной тревоги всё сильнее заполняло каждую клеточку моего тела, обнимая и сдавливая его холодными щупальцами страха.
Внезапный резкий порыв ветра швырнул вертолёт в сторону, и я ещё сильнее вжалась в кресло, когда борт накренился влево под приличным углом. А потом послышался противный треск и сильный толчок. Нас затрясло с ещё большей силой.
– Чёрт! – выругался Дэвид и резко дёрнул штурвал в другую сторону, пытаясь выровнять крен вертолёта.
Я посмотрела на него широко распахнутыми от страха глазами и спросила хрипло:
– Что это было?
– Кажется, у нас проблема... Держись! – крикнул он, когда вертолёт вновь мотнуло в сторону, и я снова услышала треск лопастей, в этот раз ещё более сильный. А потом наш вертолёт вдруг стал резко пикировать вниз.
– Что происходит? Мамочки! – взвизгнула, зажмурив инстинктивно глаза.
– Твою ж, мать! – выругался Дэвид, начал нажимать какие-то кнопки на панели. – Сиэтл, приём… Это борт «Браун-157», у нас повреждения. Мы падаем. Слышите меня? Сиэтл?
Как падаем? Куда падаем? Он что, шутит?!!!
Мои мысли заметались в истеричном припадке.
Господи, неужели мы сейчас разобьёмся?
Нет, я ещё слишком молодая, чтобы умирать! А как же моя учёба и моя работа мечты? Нет, я определённо не хочу умирать.
Господи, да что происходит?! Это же не правда?! Я не хочу-у-у!!!
– Держись, Алекс!
Я от ужаса даже дышать перестала. Мёртвой хваткой вцепилась в кресло и широко распахнула глаза, готовясь встретиться с неизвестностью. А потом последовал резкий удар, от которого меня тряхнуло в кресле, как тряпичную куклу, боль и темнота...
