Внутри пахнет сыростью и травами.
Запах такой острый и насыщенный, что у меня начинает щекотать в носу.
В небольшой комнате темно, лишь на столе горит пара свечей, отбрасывая на простые стены из бревна замысловатые тени.
Одинокая лавочка подпирает угол, а посередине — стол и пара стульев.
За столом сидит потрясающей красоты женщина с волосами цвета воронова крыла. Ровный, словно вылепленный талантливым скульптором нос, пухлые розовые губы, точеные скулы, на которые отбрасывают тень длинные ресницы.
Сомнений, что она слуга темных сил, нет. Никогда я не видела такой красоты.
Глаза ее закрыты, но она ведет носом в нашу сторону, словно учуяв, и открывает их. А я не могу сдержать возгласа.
Вместо глаз у нее — две черные зияющие дыры, словно два провала. Они настолько страшат, насколько и притягивают. Кажется, манят в свою черную бездну.
С усилием отвожу взгляд и принимаюсь рассматриваться обветшалые половицы.
— Я рада вновь видеть тебя, Цвейн, — произносит колдунья с улыбкой в голосе. — Тебя и твою спутницу.
— Мы приветствуем тебя, Измира, — кивает ей Цвейн. — Ты знаешь, зачем мы здесь.
— Безусловно. Присаживайтесь, — она кивает на стол, за которым сидит сама.
Цвейн подхватывает меня, и мы усаживаемся напротив колдуньи.
Ее близость заставляет меня похолодеть. Я зябко ежусь и стараюсь смотреть куда угодно, только не на нее.
— Ты знаешь главное условие, Цвейн, — Измира встает и берет с подоконника два кубка, возвращаясь за стол с ними, — добровольное согласие. Обеих сторон.
Она поворачивает ко мне голову и берет меня в плен своих чудовищных глаз.
Они тянут меня в глубину ужаса и страха, заставляя внутренности противно скручиваться.
Я опускаю глаза, в надежде сбросить с себя этот морок, но натыкаюсь взглядом на кубки.
В них — чёрная жидкость. Она бурлит, словно кипяток, и на секунду мне кажется, что в ней что-то плавает. Что-то живое, источающее гнилостный запах.
Судорога сотрясает меня и я, не мешкая, зажимаю рот рукой и выбегаю из этого проклятого домика.
Бегу, не разбирая дороги, насколько хватает выдержки, а потом сгибаясь пополам, вцепившись одной рукой в жесткую кору дерева. Выворачивает меня долго. До конвульсивных судорог и выступивших на глазах слез.
Когда становится чуть лучше, и я могу замечать, что происходит вокруг, ощущаю, что за спиной стоит Цвейн. Его горячая ладонь ложится на спину и поправляет волосы.
— Прости… Я не смогу, — говорю тихо, когда наконец разгибаюсь и приваливаюсь спиной к дереву. Во всем теле слабость, ноги едва держат.
— Через не могу, Лив, — Цвейн проходится по мне жёстким взглядом, и слегка сжимает плечи, сминая ткань своего камзола, которые по-прежнему на мне.
— Не могу, я же сказала! — кричу, сбрасывая его руки с себя. — Моего согласия ты не получишь!
— С Циром ты не мешкалась, — едко замечает он.
— Он был моим истинным! — зло кидаю я, и, кажется, своими словами срываю барьеры с Цвейна.
Потому что в следующий миг передо мной уже не человек, а дракон. Смотрит пристальным горящим взглядом, пуская из носа дым.
Пока я моргаю, пытаясь осмыслить, он взмывает вверх, рассекая воздух мощными крыльями. Так, что приминаются к земле все травинки и кустарники.
Еще через секунду этот монстр хватает меня своей жесткой лапой, крепко зажимая в ней, и отрывает от земли.
Крик, рождаясь где-то глубоко внутри меня, рвётся наружу, заставляя ходуном ходить грудную клетку.
