Нас встретил радушный Беррингтон. Он подал мне руку, вытащил из кареты и притянул к себе, приобняв за талию. Я напряглась, попыталась немного отстраниться, но он прижал лишь крепче, давая понять, что не отпустит. Лучше бы уж я не дёргалась.
Подруги семенили рядом, делая вид, что ничего особенного не происходит. Они весело щебетали, обсуждая «грандиозную архитектуру» особняка, восхищаясь ухоженными садовыми клумбами и дорожками, нахваливали комфортный экипаж герцога, который был сегодня к нашему распоряжению.
Да, это вам не общественные городские кареты. Экипаж, и, правда, поразил роскошью и плавностью хода, скоростью движения. Мы так быстро доехали, что я и глазом моргнуть не успела.
Но сам особняк вызывал мелкую внутреннюю дрожь. Или это излишне откровенные прикосновения Беррингтона пугали. А может, просто чёрное пасмурное небо давило сверху, на нервы.
В просторной гостевой зале на первом этаже нас уже ждал шикарный стол при свечах, накрытый легкими закусками и напитками, а два закадычных друга герцога – оба красавчики, под стать Беррингтону, примерно его же возраста, лет двадцати пяти – высокие, крепко-сложенные.
Один отличался особенной выправкой –чувствовалось, что из военного сословия. Другой щеголял светлой копной волос –редкость в наших краях.
Герцог представил нас по всем правилам светского этикета, для чего даже выпустил мою талию из своей ручищи. Дилан и Грегор сразу же принялись обхаживать подруг –отодвигать им стулья, усаживать за стол.
Но Беррингтон не спешил усадить и меня. Он придержал под локоток, дождался, когда все займут удобные места. Откашлялся, призывая к тишине.
Я сглотнула. Что происходит? Друзья герцога умолкли и натянули серьезные выражения на лица. Девочки не сразу, но тоже притихли, уловив перемену настроения вокруг.
Беррнигтон скомандовал громогласным голосом:
— Заносите!
Я вздрогнула от неожиданности. Но обращался он, оказывается, к слугам.
Несколько человек появились в зале. Огромные охапки алых роз –неимоверно огромные, чуть ли не выскакивали из рук. И как бедные не покололись. Сколько же здесь срезанных, мертвых цветов? Мало мне было букета дома.
Непрошенные слезы навернулись на глаза. Почему-то именно в этом особняке я особенно явно прочувствовала ускользающие жизненные потоки умирающих растений. Слуги тащили цветы, бросали их к моим ногам, увеличивая внутреннюю панику. Ну, как я могу объяснить свои странные ощущения? Меня же за дурочку примут. Начнут высмеивать.
Я так погрузилась в невеселые мысли, что не обратила внимание на то, что Беррингтон, взял мою руку, крепко сжал пальчики. Он что-то говорил, но я не слышала, оглушенная привкусом смерти, фонящим от срезанных цветов.
Лишь влажные губы герцога на моей руке выдернули из неприятных ощущений, оставив обжигающий след.
Я моргнула. Беррингтон переспросил. Я не расслышала вопрос. Еще раз хлопнула глазами, пытаясь сообразить, что, он от меня хочет.
— Да? — он спрашивал, а сам при этом медленно кивал головой, показывая мне повторить за ним.
Я повторила жест, кивнула головой, рот сам открылся и сказал:
— Да.
Беррингтону невозможно было отказать. А что он у меня спрашивал? Наверное, поздравлял с днем нарождения?
Герцог торжественно улыбнулся, сверкнул довольными глазами –даже не прищурился, как обычно –настолько он светился радостью и словно, каким-то предвкушением.
Он вытянул мою руку, разглядывая пальчики:
