– Что это? Ваше Высокопреосвященство?
– Это над Глотью, – ответил с расстановкой Грюон, потом вдруг закричал: – Коня мне! Самого быстрого.
Никто не осмелился ослушаться, сколько бы странный приказ ни отдал кардинал. Он запрыгнул в седло, ткнул пальцем. Ты, ты и ты – за мной. Потом указал на Волдорта: следить, не оставлять одного, – и умчался вперед.
Деревья, кусты, трава сливались в зеленую стену. Обиженно ржали лошади, когда безжалостные хлысты гнали и гнали их вперед, взбивая на их боках и крупах кровавую пену.
Дикая скачка закончилась так же мгновенно, как и началась. Всадники вылетели из леса на черное перепаханное поле. Кардинал, тяжело дыша, спрыгнул с лошади. Он не верил своим глазам: черная изувеченная и словно вскипевшая земля, громадное, сколько видит глаз, поле с ярким белым пятном где-то впереди, одинокие обгорелые стволы деревьев, но нет ни запаха дыма, ни гари.
– Ваша Светлость, это же… тут должна быть Глоть, – прошептал один из сопровождающих.
– Небеса, что тут произошло? – одними губами сказал Грюон.
Его кулаки сжимались и разжимались.
– Это не могли сделать бесы. Пусть бы даже тут был десяток Сеятелей. Идем дальше. Коней бросьте, – добавил он жестко и решительно пошел вперед.
Осторожно ступая, кардинал исподлобья внимательно изучал мрачное поле. Острый ум предлагал одну версию произошедшего за другой, но тут же отметал их. Все естество пресвитера вставало на дыбы, ощетинивалось, изгибалось шипящим котом. Сознание испуганно пыталось сплести какие-то защитные молитвы и заклинания, но Грюон держался: он чувствовал, что этого делать нельзя, лишь проводил руками над землей, будто гладил колосья пшеницы, и прислушивался к Нейтрали. А она пела на сотни голосов завораживающим переливчатым колокольным звоном.
Грюон продолжал идти, пока впереди не замелькала белая гладь. Но не само пятно приковывало его внимание, а фигуры людей в нем. Они расплывались в ярком свете, и трудно было понять, сколько их и как они выглядят. Но то, что это были люди, кардинал не сомневался. Он медленно подходил все ближе незамеченным, и вскоре смог насчитать три человеческие фигуры и коня. Наверное, пятно слепило не только его самого, но и находящихся в нем: только этим можно было объяснить, что на него до сих пор не обратили внимания. Впрочем, это продлилось недолго. Один из людей указал рукой в его сторону. Кардинал остановился и громко произнес:
– Приветствую вас, братья!
И тут свет угас. Солнце скрылось за набежавшей черной волной, и пятно померкло. Кардинал вздрогнул, сразу поняв, кто стоит перед ним. Его сердце от волнения зачастило, а губы мгновенно пересохли. Ходящий осклабился, но из-за ран на лице это выглядело жутким оскалом. Кйорт выставил перед собой аарк и ледяным голосом сказал:
– Дальше ни шагу, пресвитер. И щенков своих попридержи.
Охрана кардинала, Арлазар и Ратибор выхватили оружие, но бросаться в бой не спешили, недоуменно смотря на происходящее.
– Порвешь швы, – добавил Кйорт, опуская аарк, и засовывая в найденные ножны арре, – место еще не заглушено.
– Полно, сын мой, – кардинал примирительно развел руки, быстро овладев собой. – Право же, мы не с того начали наше знакомство. Меня зовут Грюон, я кардинал святой церкви Прощающего Грехи и Девы Небесной. И я искал тебя… Кйорт Ларт.
Ходящий напрягся, глаза стали щелочками.
– Да, я знаю, кто ты. Отец Волдорт указал, где тебя искать.
