Купцы упоминали о технологической и научной отсталости Китая. Однако репутация Китая как изобретателя орудийного пороха, компаса, прививок и печатания вызывала вопросы в связи с такого рода утверждениями. Некоторые указывали на то, что китайцы использовали порох только в хлопушках, фейерверках и так продолжалось вплоть до той поры, пока Запад не познакомил их с орудиями (пушками). Утверждалось также, что китайские моряки все еще оставались «жителями берега, сухопутными моряками», которые боялись потерять сушу из вида, несмотря на то что их предшественники, предки изобрели компас. Некоторые купцы настаивали на том, что поскольку научное познание вослед за этими изобретениями никогда не было в полной мере осознано (осуществлено) китайцами, поэтому все эти изобретения были в большей степени своего рода случайностями, чем настоящими открытиями. Некоторые утверждали, что все эти изобретения попали в Китай с Запада через Индию и были похищены с целью удовлетворения тщеславия китайцев (С. 34). Многие купцы считали, что китайское общество было полностью застывшим, статичным. Фаннинг писал: «Китайцы – это странные люди в этом смысле, склонные следовать старым обычаям и формам». Другой считал, что китайцы, по сути дела, «проявляли враждебность к каким бы то ни было улучшениям». Еще один купец пришел к заключению о том, что «если бы мир был таким, как китайцы, мы должны были бы носить фиговые листочки» (С. 35).
Здесь перечисляется целый ряд предубеждений и необоснованных обвинений, что, собственно говоря, свидетельствует о разнообразии представлений о китайцах и о том, что восприятие Китая людьми Запада было смесью точных наблюдений и явных ошибок, которые зачастую вызывались именно предвзятостью, в данном случае американцев.
У купцов сосуществовали диаметрально противоположные мнения о Китае: либо восхищение и преклонение, либо враждебность и презрительное отношение. Делано: «Китай первый там, где речь идет о величии, богатстве и грандиозности (великолепии), по сравнению с любой другой известной страной». Робертс: «Китайцы нынче чрезвычайно суеверны… в высшей степени развращены и порочны: азартные игры являются всеобщими… они употребляют пагубные наркотики… (при этом они) ненасытны… Самые ужасные, отталкивающие пытки применяются, чтобы вынудить признания, и судьи, как это замечено, в высокой степени подвержены коррупции; разнообразие и изобретательность проявляются и выставляются напоказ в процессе продления (намеренного затягивания) пыток несчастных преступников… И все это могут придумывать те, кто изощрен в жестокости, кровожадности и бесчеловечности» (С. 35).
Свидетельства, оставленные этими американцами в ходе торговли с Китаем до 1840 года, не подтверждают мнение, что эти люди восхищались Китаем, с уважением относились к Китаю и высоко оценивали китайцев и их культуру; поэтому мы вынуждены сделать вывод, что большинство американцев, которые бывали (путешествовали) в Китае до 1840 года, рассматривали китайцев как нелепо одетых, одержимых суевериями и предрассудками, нечестных, хитрых, жестоких и маргинальных членов человеческой расы, которым недостает смелости, интеллигентности, умений (профессиональных навыков) и воли сделать что-то в отношении угнетающей тирании, под гнетом которой они живут (существуют), или в отношении тех социальных условий, которые составляют их окружение. Немногие участники опроса даже в достаточно серьезной степени равнодушно мирятся с поведением китайцев, но испытывают удовлетворение, смехотворно отгоняя их своим хохотом, и обращаются к своему занятию – доставке чая на американский рынок (С. 36).
