ждала его и любила. Но любовь прошла.
Тогда, вместо похода на его свадьбу, куда по невыносимой жестокости, она была приглашена – ехала сюда впервые. И эта страна залечила раны и показала, что любовь может быть другой, а отношения прекрасные. Взаимные, уважительные, трепетные, эмоциональные.
Но, как только билет домой лежал в её паспорте, отношения тоже стали паковать чемодан, как жаль, что она этого не заметила. Она так излечилась от предательства, что и поверить не могла, что окунётся в него буквально через полгода, открыв заново свое сердце. Позволив ему полюбить заново.
А потом сердце осталось здесь, а она вернулась домой и познала горечь расставания, смерти близкого и очередного витка душевного диссонанса.
С тех пор, дважды прогорев до тла от любви и дважды будучи преданной, она решила, что теперь её очередь платить по счетам.
Три года никто не мог достучаться до её сердца. Поклонники менялись, кто-то задержался на дольше, кто-то на меньше, последние отношения были мучительные потому, что в них не было любви и уважения. Было лишь потребление. Она получала одно, от неё в ответ получали другое. По-хорошему, тем отношениям грош цена была полгода, но все случилось так, как случилось.
И сейчас она в той стране, где ждало её сердце. Она понимала, что вот она – её третья и, надеется, последняя любовь. Но как боязно было об этом говорить вслух.
Прошло несколько дней молчания. Он задал всего один вопрос: любит ли она его?
А она искала ответы. Специально не открывала ноутбук, специально пропала на несколько дней, чтоб всё понять.
Вот однажды, она забежала в обеденный перерыв, за забытым планером, и взгляд упал на его маленькую фотографию паспортного формата, что была приклеена на скотч у изголовья её кровати. Он, с улыбкой Мона Лизы, и этот его полосатый свитер. И её осенило – ДОВОЛЬНО бояться своих чувств, выжидать момент, подходящего случая, бояться показаться простой, прямой.
Она поняла – она ЛЮБИТ его. ЛЮБИТ с того момента, как он нёс на руках её в гостиничный номер. С тех пор, как она покупала кофе и круасаны с его любимой начинкой и шла к нему на работу в обеденный перерыв. С тех пор, как впервые надела его полосатый свитер, как распутывала его волнистые волосы, как приняла вместо цветка – колючку, как держала за руку, когда он первый раз встал на лёд.
Её сердце сново было на мест. В тот день она написала ему всё, что было на душе. Рассказала все самые страшные сердечные обиды и тайны, все признания в своих страхах и сомнениях, а ещё подошла к начальству и попросила расторгнуть договор.
Утомительные разборки на работе, где начальники меняли гнев на милость, чередовали её угрозами неустойки и штрафов с очень заманчивыми долгосрочными контрактами и предложениями.
Она была непоколебима. Она летела домой, ни секунды не задерживалась на работе, очень редко стала выходить гулять, только лишь в те дни, когда его тоже не было дома.
Спустя месяц начальство пошло на уступки, выдвинув только одно условие, чтоб она нашла замену. Это не составило труда, и как только были подписаны все бумаги – билеты на самолет отдали ей в руки.
Конец ознакомительного фрагмента.
