Истории Джека. Том 2 - страница 2

Через неделю после начала учебного года стремительным шагом, с шумом распахнув дверь, в отдел — и их жизнь — вошла Шиповник.

Девушке было чуть больше двадцати, она еще училась, и работа засчитывалась как необходимая практика. Высокая, статная — настоящая русоволосая красавица с уверенным взглядом светло-голубых глаз. Больше всего Энцу восхитили волосы новенькой: такие длинные, что кончик косы Шиповник небрежно засовывала в задний карман джинсов, чтобы не мешался.

Унро был поражен в самое сердце, но ему дали быстро понять, что ничего серьезного не светит. Ростом не вышел, да и с коллегами новенькая принципиально не имела дела.

Джеку она чем-то напомнила Офелию, и он по возможности старался ее сторониться.

В день первого знакомства с Шиповник, не подозревая о том, что к ним идет пополнение — письмо от секретаря кадровой службы, как всегда, затерялось где-то на подходах, — все трое собирались на выезд. Джек попросил Энцу подвязать ему волосы, чтобы те не мешались, а Унро был послан на шкаф: там в коробке лежали запасные артефакты.

Ни молодой человек, упавший со шкафа при виде новенькой — Унро, конечно же, в свойственной ему манере сразу попал впросак, — ни длинноволосый хлыщ, сидевший на стуле, ни мелкая девчонка, возившаяся с его волосами, не внушили никакого доверия или уважения Шиповник. С первого взгляда девушка поняла, что тут будет очень сложно.

Придется как-то привыкать и наводить порядок, а еще донести до этих людей, что неформальные отношения на работе не комильфо.

Да и смеяться так громко и часто тоже не следует.

При выборе места практики Шиповник посчитала этот отдел довольно перспективным: из-за недавних событий и малочисленного персонала у нее будет больше возможности для продвижения выше. Учиться ей оставалось всего полтора года, а близость к архиву и экспериментальным площадкам Птичьего павильона в следующем году поможет в написании дипломной работы.

Тут же было… все неправильно.

Никакого начальника.

Никакого распорядка дня и четкой организации работы.

Идиотские шутки и розыгрыши. Халатное отношение к делу.

Да еще и сам флигель. Шиповник специализировалась в одном из направлений пространственной магии и потому сразу поняла, что вокруг здания еще остались некоторые аномалии. Она написала заявление в техническую службу — и через неделю после того, как ей так и не ответили, попробовала исправить аномалии сама.

Еще три дня после этой — как ей казалось, удачной — попытки Шиповник приходилось звонить на мобильный Энце и просить встретить ее у входа: флигель отказывался появляться.

Потом все наладилось, но некоторые шутки флигель продолжал выкидывать — иногда можно было зайти не в ту комнату, что планировал, или потерять дверь от архива. Буквально потерять. Порой пропадали окна на первом этаже, и тогда в срочном порядке Энца и Унро хватались за швабры и отмывали до блеска полы на всех этажах.

Некоторое время после уборки шуток с переходами и пропажей становилось гораздо меньше.

Унро говорил, что здание любит чистоту, а Шиповник сердилась и спорила: у зданий не бывает любви или ненависти, у них даже души нет, и это доказано множеством исследований.

Если Унро уже стал своим за этот месяц, окончательно завоевав сердца напарников чудесным умением из остатков подсохших в холодильнике продуктов готовить отличные бутерброды в микроволновке, то Шиповник вовсе и не хотела стать «своей».